Тень Саганами
Шрифт:
— Груз? — резко повторил Терехов и Орбан кивнул. — И вы сказали, что он продолжает повторять имя?
— Да, сэр. — Врач пожал плечами. — Мне кажется, что это должна быть какая-то кличка. Я хочу сказать, что имя "Зачинщик" едва ли может быть настоящим, не правда ли?
— Зачинщик? Айварс, доктор Орбан уверен в этом? — настаивал Ван Дорт.
— Не важно, уверен ли доктор, уверен диктофон. — жёстко отрезал Терехов. — Я сам прослушал записи. А затем попросил Гатри Багвелла сделать цифровую обработку. Именно это имя он продолжает
— Нет. Нет, конечно же, нет. — Ван Дорт потёр лицо ладонями, затем сделал глубокий вдох, положил руки на стол перед собой и уставился на них.
— Тогда, возможно, мистер Вестман просто солгал нам. — предположил Терехов, его голос стал ещё резче.
— Возможно, — произнёс Ван Дорт. Затем покачал головой. — Конечно же, это возможно. Всё возможно — особенно в подобной ситуации! Но зачем? Ведь Вестман с самого начала был полон решимости свести человеческие жертвы к минимуму. Свести к минимуму. Между его подходом и методами Нордбрандт разница как между днём и ночью! Зачем ему иметь дело с человеком, который связан с нею?
— Мне приходят на ум только два варианта. — Если голос Терехова и стал менее резок, зато он стал намного холоднее. — Первый, что мы с самого начала неправильно оценили Вестмана. Может быть он просто умнее Нордбрандт, а не менее кровожаден. Он мог просто решить приступить к делу более неторопливо, чтобы надёжнее убедить монтанское общественное мнение в том, что был поставлен реакционными силами растлённого режима в безвыходное положение, когда начнёт убивать сам.
— Второй, — и, честно говоря, тот, который я бы всемерно предпочёл — что этот "Зачинщик" всего лишь нелегальный торговец оружием из тех, о которых я вам раньше говорил. Тип, продающий оружие повсюду, где только есть покупатели, и сумевший найти контакты и с Вестманом, и с Нордбрандт. В этом случае Вестман действительно может отличаться от Нордбрандт настолько сильно, как мы всегда считали.
— Но каким образом один торговец оружием мог за такое короткое время найти контакты с такими совершенно разными людьми? Ни один из которых до своего ухода в подполье, которое произошло сравнительно недавно, не числился в некой базе данных потенциальных борцов за свободу или террористов. Так каким образом он мог настолько быстро отыскать их обоих? — возразил Ван Дорт. — Особенно если учесть, что эта парочка живет на планетах, находящихся друг от друга на расстоянии более сотни световых лет?
— Это, Бернардус, может быть единственным светлым моментом во всей этой истории, — мрачно заметил Терехов. — Меня — точнее говоря, Разведывательное Управление Флота и Грегора О'Шонеcси — беспокоило, что определённые… внешние силы могли бы испытывать заинтересованность в дестабилизации Скопления, чтобы воспрепятствовать аннексии. Может случиться так, что этот "Зачинщик" просто прикрытие для тех, кто пытается это сделать.
— Подкидывая оружие террористам или потенциальным террористам, — произнёс Ван Дорт.
— Именно. И если так, и если ваше мнение о Вестмане верно, то нам, возможно, наконец-то повезло.
Ван Дорт посмотрел на него,
— Бернадрус, мы возвращаемся на Монтану. Я оставлю взвод морпехов, с боевой бронёй, одним ботом и массивами орбитальных сенсоров, для поддержки корнатийцев до того, как прибудет посланное баронессой Медузы подкрепление. Но мы с вами и "Кисой" немедленно возвращаемся на Монтану. Там мы встретимся с господином Вестманом и предъявим ему сообщения прессы, правительственные сообщения и наши собственные доклады о том, что Агнесс Нордбрандт натворила на Сплите. Мы зададим ему вопрос, действительно ли он хочет, чтобы его имя звучало рядом с именем этой кровожадной твари, а затем, когда он отвергнет саму мысль об этом, врежем ему промеж глаз сообщением, что он покупал оружие у того же самого поставщика, что и она, и посмотрим, как ему это понравится.
Глава 46
В золотистом солнечном луче, падавшем в окно её кабинета на планете Флакс, Александра Тонкович сидела, уставившись на чеканные официальные фразы на лежавшем перед ней листе. Всё Конституционное Собрание получило один и тот же доклад о рейде против АСК, но, по крайней мере, этот ублюдок Райкович осмотрительно воздержался от выражения своей отвратительной, едва прикрытой радости в документе, который, как он знал, прочитает такое множество политических деятелей других звёздных систем.
Разумеется, личное письмо было написано совершенно по-другому.
Несомненно, он будет утверждать, что всего лишь исполнял свой долг планетарного вице-президента. И послушного проводника воли Парламента. Но она знала Вука Райковича. Знала, что он никогда не разделял её видение будущего Корнати. Ничего удивительного, что они с этой возмутительницей спокойствия Нордбрандт так долго были закадычными друзьями! Его Партия Примирения могла с тем же успехом публично признать Партию Национального Искупления Нордбрандт просто своим отделением!
Александра скрипнула зубами, глубоко вдохнула и заставила уняться — хотя бы чуть-чуть — свою ярость.
Будь честна, безжалостно сказала она самой себе. В чём бы ни были другие недостатки Райковича, он никогда не скрывал сути своих убеждений. Это было одним из качеств, которые делали его опасным противником. Он заботливо создал себе репутацию честного политика. Политика, который мало того что не продаётся, так ещё и говорит именно то, что думает. У Тонкович была аналогичная репутация среди электората, но тут-то и крылось различие: Райкович имел эту репутацию среди коллег-политиков.
Нет, ни один из идиотов, пошедших за Райковичем, не мог заявить, что не знал, куда его ведут. Разве только признав, что по собственной воле постоянно держал глаза плотно зажмуренными.
Мысль о том, что она оставляет его распоряжаться у себя за спиной, была Тонкович ненавистна, но доверить должным образом представлять систему Сплит она не могла никому, кроме себя самой. Кроме того, блок голосов Партии Примирения в парламенте был достаточно велик, чтобы практически гарантировать, что если не поедет она, то пошлют Райковича. А в этом случае Сплит оказался бы на стороне этих идиотов Ван Дорта с Альквезаром и их помойного пса Крицманна.