Тень Саганами

Вебер Дэвид Марк

"И нет никаких причин, чтобы эта планета была бедна, — размышлял Йохансен, отмечая полученные координаты на электронной карте в своём планшете. — Их говядину с руками оторвали бы на Мантикоре по любым ценам, а через терминал Рыси они могут отправлять её в свежем виде прямиком на Беовульф или даже на Старую Землю". Он покачал головой, размышляя о заоблачных ценах, по которым могла бы продаваться дома монтанская говядина или мясо псевдобуйволов. И о массе других возможностей для любого человека с самым незначительным начальным капиталом.

В конце концов, именно поэтому Йохансен и был здесь. Правительство Александера объявило, что Её Величество

не имеет ни малейшего намерения позволить недобросовестным мантикорским дельцам вытеснить её новых подданных в Скоплении из процесса его экономического развития. Правительство заявило, что для подтверждения прав собственности совместно с местными органами власти произведёт в Скоплении собственную топографическую съёмку. Эти права будут полностью ограждены от посягательств, равно как и будет гарантировано участие местного капитала во всех проектах развития. Канцлер Казначейства объявил, что в течение десяти стандартных лет всякий новый бизнес в Скоплении будет пользоваться налоговыми льготами, равными проценту капитала, вложенному гражданами Скопления. Через десять стандартных лет налоговая скидка ещё на протяжении десяти стандартных лет будет уменьшаться на пять процентов в год и прекратит своё действие на двадцать первом году. Учитывая уровень налогообложения военного времени в Звёздном Королевстве, это условие само по себе гарантировало высокий уровень привлечения местных капиталов.

Йохансен взглянул на солнце, купающееся в багровых и золотых огнях заката на западе горизонта. Звезда Монтаны — тоже носящая имя Монтана — была немного холоднее Мантикоры-А. Вдобавок Монтана находилась почти на световую минуту дальше от своего солнца, чем столичная планета Звёздного Королевства от Мантикоры-А. Быстро наступающий вечер нес с собой прохладу и Йохансен перевёл взгляд на то место, где экспедиция ставила палатки на ночь. Дело шло с быстротой, свидетельствующей о больших опыте и организованности. Его взгляд переместился на волнующийся тёмный поток воды, бурлящей по камням и гальке реки Шайлер. Местные деревья, среди которых попадались земные дубы и осины, склонялись над берегами реки, отбрасывая тени на кристально чистую воду и маняще шелестя. "Где-то там должны быть глубокие омуты", — подумал Йохансен, уже знакомый с местными псевдооокунями.

"Поддержание подобающей дистанции между боссом и индейцами обычно является хорошей идеей, — с затаенной улыбкой подумал Йохансен, — так что я, наверное, не должен мешать им в их занятиях. И если я не стану сильно тянуть, то даже смогу наловить достаточно рыбы, чтобы внести в меню нашего ужина небольшое разнообразие. Даже если мне не повезет с рыбалкой, я всяко смогу утверждать, что хотел именно разнообразить наш ужин!"

С этими мыслями Йохансен направился к своему личному аэрокару и ящику со снаряжением.

***

Солнце медленно поднималось над восточным склоном долины реки Шайлер. На более высоких склонах севернее поблескивал легкий иней. Длинные тени — резкие и холодные горным утром — протянулись через спящий лагерь топографов.

Стивен Вестман полюбовался восходом солнца и проверил часы. Время настало. Он поднялся со ствола поваленного дерева, на котором сидел, подобрал прислонённое рядом пульсерное ружьё и стал спускаться по склону.

***

Оскар

Йохансен перекатился на спину и со вкусом потянулся. Его супруга неизменно поражалась тому, как менялись его привычки во время экспедиций. Дома Йохансен был "совой", бодрствующей ночь напролёт, а потом спящей столько, сколько только мог себе позволить. Однако в поле он обожал ранние часы, когда всходило солнце. Было что-то особое, практически священное, в этих безмолвных, чистых, прозрачных минутах, когда солнечный свет медленно-медленно тек, возвращаясь в мир. На каждой планете, пригодной для жизни человека, имелись свои аналоги птиц, и Йохансен никогда ещё не был на планете, где среди них не нашлось бы имевшей манеру приветствовать рассвет. Песни или крики могли разниться самым причудливым образом, однако в птичьем хоре всегда имелся первый одинокий призыв. Мгновение, когда первый из певцов пробуждался, пробовал свой голос, а затем начинал песнь, символизирующую конец ночи и наступление ещё одного дня.

Созданная на Мантикоре "умная" ткань палатки Йохансена сохранила предпочитаемую им ночью температуру в двадцать градусов — шестьдесят восемь градусов по древней шкале Фаренгейта, которую принесли с собой подчеркнуто архаичные первопоселенцы Монтаны. Йохансен поднял пульт дистанционного управления, дал команду, и восточная сторона палатки послушно превратилась в окно с односторонней прозрачностью. Он развалился на комфортабельной походной койке из обладавшего памятью пластика, наслаждаясь тёплой постелью и любуясь утренними тенями и волнами тумана, клубящимися над рекой, как будто та дышала.

Йохансен всё ещё восхищался восходом, когда полог его палатки внезапно откинулся. Он подскочил на койке, больше от неожиданности, чем от чего-то другого, и замер, глядя в дуло пульсерного ружья.

— Доброе утро, приятель, — бодро произнёс человек с обветренным лицом по другую сторону ружейного ствола. — Полагаю, вы немного удивлены моим визитом.

***

— Чёрт подери, Стив!

Лес Хевен, на взгляд Йохансена, был скорее раздражён, чем что-то ещё. Инспектор Службы Земельной Регистрации явно был знаком с предводителем группы из тридцати или сорока вооружённых мужчин в масках, захватившей их лагерь. Мантикорец задавался вопросом, было ли это хорошим признаком, или же плохим.

— Похоже, ты связался с дурной компанией, Лес, — ответил предводитель, мотнув головой в сторону Йохансена. — Ты сейчас подрабатываешь у этих иномирянских сутенеров?

— Стив Вестман, если бы у тебя была хотя бы та доля разума, которую Бог даровал псевдоиндейке, то знал бы, что несёшь чертову ерунду! — Йохансен решил, что предпочёл бы, чтобы Хевен был чуточку менее напорист. Однако монтанец закусил удила. — Чёрт подери, Стив! У нас за аннексию проголосовало больше чем семьдесят два процента! Ты хочешь сказать такому количеству своих соседей, что они идиоты?

— Полагаю, да, если это так, — вполне дружелюбно согласился белокурый мужчина. Он и четверо его людей держали топографическую партию под прицелом, пока остальные его сторонники деловито снимали палатки и грузили их в машины топографов.

— А это так и есть, — добавил Вестман, — то, что они идиоты, я имею в виду, — любезно пояснил он, когда Хевен вонзил в него взгляд.

— Ну, ты имел возможность убедить их в том, что они не правы, до голосования и тебе это не удалось, разве не так?