Тень сбитого лайнера
Шрифт:
– Под Санкт-Петербургом, – отрапортовал палач.
– Вот и славненько. – Подполковник вновь устремил взор на Веселова. – Ты в курсе, что в России работают миллионы наших сограждан?
– К чему вы клоните? – одними губами спросил Веселов.
– К тому и клоню, что среди них много тех, кто уже устал быть быдлом и рабом, подметать улицы, вкалывать вместе с азиатами на стройках, убирать квартиры. Если кому-то из них показать несколько зеленых бумажек…
– Вы не посмеете убивать детей!
– Что москаль, что скотина, – заявил Хижнюк. – Без разницы.
– Я готов на все, только не трогайте семью! – провыл
– Хорошо, – сказал Федор Степанович. – Нам необходимо вместе придумать и документально оформить преступления, из-за которых ты оказался в этих стенах. Чем быстрее, тем лучше.
– Я уже понял, – прохрипел Веселов. – После этого вы меня отпустите?
– Официально да.
– А на самом деле? – Веселов страшился услышать ответ, уже известный ему.
– После того как ты сольешь нам агентуру русских, их наймиты сожгут тебя заживо на свалке под Киевом, – озвучил подполковник сценарий, рекомендованный американским куратором. – О том, как все происходило, даст показания свидетель, случайно оказавшийся там. Ты должен назвать сообщников. – Федор Степанович закатил глаза под потолок. – Рассказать, как тебя вербовали сотрудники ФСБ России. Хотя нет. – Он махнул рукой. – Это уже приелось. Лучше ГРУ.
– Но кого я назову? – простонал Веселов. – Раз уж вы придумали все это, то сами и предлагайте!
Федор Степанович сделал знак Хижнюку. Тот кивнул и многозначительно посмотрел на помощника, стоявшего у стола. Этот субъект крутанул ручку полевого телефона, от которого к Веселову тянулись провода. Один был прикручен к большому пальцу ноги, второй исчезал в ширинке.
Мужчина вытаращил глаза и напрягся. Его лицо сделалось пунцовым, словно не живым. Вена на лбу так вздулась, что готова была взорваться. По телу Веселова прошла мелкая дрожь. Он повалился на бок, но Хижнюк и в этот раз успел среагировать и схватил беднягу за плечи.
– Вы тут занимайтесь. – Федор Степанович встал. – Потом доложите, что он скажет. Главное, пусть назначит себе сообщников.
– Сделаем! – заверил его Хижнюк. – А будет молчать, подскажем. Мне вчера правосеки привезли фоторепортера, приехавшего из Москвы. Чем не связной? Камеры изоляторов переполнены кандидатами.
Жара спала. Солнце ласкало лишь крыши и верхние этажи зданий. Направляясь к стоянке, Федор Степанович вдруг ощутил, как смертельной тоской шевельнулась в его душе жалость к Веселову, который никогда уже не увидит такого вечера. Однако в следующий момент он уже размышлял, стоит или нет сегодня за ужином откупорить бутылку коллекционного коньяка, подаренную Палачом ко дню рождения.
– Здравствуйте! – раздался голос человека, идущего ему навстречу.
Федор Степанович встал как вкопанный и с трудом улыбнулся.
– Не ожидал вас снова встретить!
– Почему? – удивился тот самый очкарик, увлекая подполковника на дорожку, уходившую в сторону. – Нам теперь предстоит тесное сотрудничество.
– В таком случае вы хотя бы сказали, как к вам обращаться.
– Алекс Смит, – спокойно ответил мужчина.
Он словно издевался, назвавшись самым запоминающимся именем, распространенным еще в советских фильмах про шпионов.
– Понятно.
– Я решил навестить вас, чтобы узнать о готовности к началу работы по нашему проекту. – Американец заложил руки за спину и посмотрел на Федора Степановича. – Ваше руководство
– Я готов. Люди назначены и проинструктированы.
– Они должны быть очень надежными.
– Не беспокойтесь, – вспомнив лица Хижнюка и его подручных, когда они наблюдали за муками своих жертв, заверил собеседника Морочко. – Кстати, какой будет их дальнейшая судьба?
– А вы как думаете?
– Понятно, – сказал подполковник, стараясь скрыть предательскую дрожь в голосе. – А что будет со мной?
– Вас повысят в должности.
– Как и тех, кто будет изымать запись переговоров экипажа с диспетчером и устранять пилотов? – напрямую спросил Федор Степанович. – До небес?
– При вашей работе не стоит помышлять о рае. Вы ведь каждый день совершаете немало грехов, – попытался свести разговор к шутке Смит. – Так что на небеса не заглядывайтесь.
– И все-таки?
– Только что вы добились того, чтобы бывший миллиардер Веселов согласился на безвозмездной основе передать вам часть своего имущества. Так что можете после успешного завершения дела поселиться на Майорке и достойно встретить старость.
Федор Степанович встал как вкопанный и удивленно уставился на американца:
– Это десять минут назад было! Откуда вы знаете?
– Считаю своим долгом довести до вашего сведения, что жертва назначена, – проигнорировав вопрос, заявил Смит. – Ее будет знать диспетчер. Раскраска и контуры этого самолета почти такие же, как у русского борта номер один.
– Самолет президента России?
– Вы правильно поняли. Летчик будет ориентирован на то, что он сбивает лайнер президента ненавистной ему страны, – подтвердил его догадку Смит. – Это даст вам дополнительные гарантии того, что в последний момент пилот не передумает. Кроме этого придется отказаться от использования штурмовика.
– Почему?
– Одно дело теория, другое – практика. Такой тип самолетов не предназначен для работы на большой высоте. Поэтому мы решили не рисковать. У нас пока еще есть истребители. Сами понимаете, низкий уровень подготовки ваших военных, старая техника и просто погода – факторы, которые могут в самый последний момент все в корне поменять. Но это уже не ваша забота. Вы должны твердо усвоить главное. При любом развитии событий ваши люди просто обязаны изъять записи переговоров диспетчера с экипажем, изолировать пилота истребителя и растворить то подразделение ПВО, которое будет находиться в этом районе.
Глава 21
Роковая слабость
С тех пор как Пекарь уехал, прошло почти две недели, но от него до сих пор не было никаких известий. Молчала и Татьяна.
Между тем Булата разрывали на части внутренние противоречия. Каждый день ему все труднее было бороться с самим собой. Какое-то время он пытался дистанцироваться от Татьяны, избегал случайных встреч, старался меньше общаться и вообще не смотреть в ее сторону.
Но это оказалось невозможным. Татьяна, словно издеваясь, предлагала ему составить компанию на завтрак, обед и ужин, а после того как он побегал от Колы, они стали вместе заниматься спортом. Это было самым страшным испытанием для Булата. Он долго не поддавался на уговоры поплавать наперегонки в бассейне, ссылался на то, что рука еще не совсем зажила. Однако ему и здесь пришлось уступить.