Тень Тхэурда: дыхание за спиной
Шрифт:
«Ну вот почему в его мимике участвуют только брови?», – недоумевала в мыслях Рэя, отряхивая штаны от пыли. Больше, чем незаурядная мимика юноши, ее заинтересовал меч, который Хиэмз без труда вытащил из земли – странное белое лезвие из металла, который Рэя доселе не видела, изрезанное вьющимися узорами, которые становилось видно только под определенным углом в бликах сияющего солнца, гарды будто и вовсе не было и, казалось, что это иней выходил за пределы лезвия, окутывая часть рукояти. Рэе еще не доводилось видеть клинки ордена Зимы, но этот она запомнит надолго.
–
Тэнер едва заметно кивнул и удалился, держа троицу на привязи одним своим леденящим душу присутствием. Этот весьма недвусмысленный намек на отработку никак не отпечатался в сознании Рэи. Она и думать забыла о потери лишних баллов, которых у нее, к слову, и так не было, а ведь прошел только первый учебный день.
Спокойствие вновь заполонило деревья, ручей и беседки. Казалось, что она одна находится здесь, как если бы тайный сад бы ее собственностью. Но одиночество представлялось лишь иллюзией, и главная проблема для Рэи все еще скрывалась где-то здесь, среди старых колонн и ступеней. К счастью, проблема эта совершенно не умела скрываться из виду. Юная Флу не убежала слишком далеко, терзаемая внутренним страхом, от которого постоянно косились ноги и отказывались повиноваться. Она сидела в одной из малых беседок за колонной и перилами, зажав ладонями уши. Девушка была однозначно напугана. Что уж там – она до смерти перепугалась!
«Словно осиновый листик, – подумала Рэя и мягко улыбнулась сама себе, – Прямо как Вэния когда-то». В те редкие времена Рэя по-настоящему становилась старшей сестрой, убаюкивая Вэнию в своих руках, отгораживая ими ее от всего мира, словно нерушимая крепость. Вот только Флу Мусти она едва знает, даже знакомыми их трудно назвать. Так, виделись пару раз в толпе таких же незнакомцев. И все же, имена друг друга они знают, а это уже больше, чем ничего.
Рэя прошлась по мостику, обогнула беседку и присела на корточки перед дрожащей девушкой, отгородившейся как от звуков, так и от ярких красок мира. Девушка несколько раз позвала Флу по имени, но никакой реакции добиться не смогла. Приводить ее в чувства, хорошенько встряхнув, тоже не хотелось, учитывая недавние события, поэтому заклинательница с каждой секундой все больше склонялась к иному методу.
Рэя оглянулась в поисках нежелательных свидетелей. Вокруг не было ни единой души, как ей показалось. Она несколько раз вдохнула и выдохнула, настраиваясь на умиротворяющие и радостные эмоции, которые незамедлительно отразились на лице.
– Флу, Флу-у-у, – мягко позвала она и одновременно прикоснулась большим пальцем ко лбу девушки, от чего та вздрогнула и распахнула чарующие затуманенные зеленые глаза, блестящие в бусинках слез. Девушка как-то сразу обмякла то ли от сияющей, словно солнце, Рэи, то ли от некоего чувства безопасности, то ли от неведомых ей сил, приносящих душевное спокойствие. Рэя тотчас положила всю ладонь ей на макушку, ероша волнистые волосы.
– Что… что ты сделала? – было первыми словами Флу, пришедшей в себя, но все еще слабо соображающей, что происходит.
– Ничего. Просто погладила тебя по голове. – как ни в чем не бывало ответила Рэя.
Дымка в глазах развеялась, позволив вспомнить то, что было, и осознать то, что происходит сейчас. Девушка съежилась, будто желая уменьшиться или исчезнуть в эту самую минуту. Она осторожно взглянула на чужую руку, до сих пор находящуюся на макушке.
– Ой, прости. – умиленная такой реакцией, Рэя незамедлительно прекратила поглаживать волнистые волосы. – Думаю, я потревожила твое личное пространство дольше нужного.
– То, что ты сделала. – неуверенно начала Флу, забыв про формальности. Голос ее уже так не дрожал. Не понятно откуда в душе плескалась уверенность. – Что это было? Будто теплый клубок опустился куда-то сюда. – Флу показала в область солнечного сплетения, продолжая активно жестикулировать от бушующего волнения, которое отнюдь не приносило тревоги. – А потом… он, кажется, взорвался. Стало тепло, уютно и спокойно.
Она бурно пересказала свои ощущения, пока зеленые глаза горели озорным огоньком полным детского любопытства, когда ребенок всеми силами пытается понять или описать то, что видел или чувствовал впервые, чего не знал доселе.
– Ха-ха-ха! Какая удивительная реакция на обычное прикосновение. – Рэя звонко засмеялась. – Сестрица тоже что-то такое упоминала. Хм, похоже мои руки хоть в чем-то преуспели.
Флу молчала. Было видно, как недавний всплеск энтузиазма стихает, подобно волне, уходящей обратно в океан. Рэя встала и протянула девушке руку. Та робко ее взяла и весь запал окончательно сошел на нет.
– С-спасибо. – после недолго молчания, Флу тихо заговорила.
– Да без проблем! – заулыбалась Рэя. Тут взгляд невзначай зацепился за браслеты, левитирующие вокруг запястий Флу Мусти. – Красивые.
Девушка не сразу поняла, чему это так импонировала спасительница, но прожигающий взгляд Рэи был направлен на вполне заметную вещь. Особый артефакт ордена Осени – браслеты. Их было всегда два, они были всегда больше самого запястья, и они никогда не касались кожи, медленно вращаясь вокруг руки. На счет последнего пункта можно и поспорить, ведь бывают ситуации, когда браслеты вынужденно контактируют с кожей. Да, такие случаи бывают и не редко, после чего остается красный след, как будто от ожога. Но не стоит пугаться – даже, если кольца будут длительное время опалять оголенный участок, то ничего страшнее красного клейма не останется. Да и тот смоется через некоторое время.
Артефакт ордена Осени заклинатели получали во время инициации, как и любой другой артефакт в любом другом ордене. Парные кольца служили печатью силы, сломав которые на этот свет высвобождалась Духовная энергия, странным образом обретшая форму. Их звали тотемными животными. Очередная невероятная способность заклинателей, прошедших обряд вступления в клан.
Для Флу Мусти же эти браслеты были сродни кандалам. Она бы вовек не хотела знать, кого скрывают ее наручи. Она их стыдилась, боялась. Будучи робкой, застенчивой, беспомощной и, в общем, мало на что годной, девушке достался тотем под стать ее личности. Но в большей степени она стыдилась не формы тотема, а его характера.