Тень в пламени
Шрифт:
Он все еще не доверял своим новым товарищам. Только в своих родных землях, как он знал, враги могут стать друзьями так легко. Не здесь, в этих цивилизованных местах. Мягкие южане таят странные обиды, и гандерландцы больше всего.
Одержимые страстным желанием, они нашли бы способ воткнуть нож ему в спину.
Конан наблюдал. И ждал.
Светч спал, беспечный, ослабивший бдительность. У него была еще более простая философия, чем у киммерийца. Спать, когда есть возможность. Биться, когда нужно. Это сложилось, когда он оказался заключенным в тюрьму. Запертый за убийство человека в честной борьбе. Такого никогда не случалось в горной стране. Жители равнин были не настолько щекотливы в этих вещах. Он должно был только что вышел оттуда. Житель холмов, как они говорят, но только не он.
Безопасность в численности.
После того, когда зверь будет мертв…
Ярл смотрел в огонь и вдруг вздрогнул, заметив краем глаза хрупкую фигуру, вышедшую спотыкаясь из темного леса, с бледной заляпанной кровью кожей, взъерошенными волосами и в пятнах засохшей грязи. Ярл поднялся на ноги, когда девушка упала по другую сторону пламени. Он знал, что должен разбудить остальных, но вместо этого присел рядом с ней, похлопывая ее по лицу, пытаясь привести в чувство. Он удивленно моргнул, когда узнал ее. Пропавшая девочка.
— Девочка? Девочка очнись! Скажи мне, как ты попала сюда!
— Кто-то нес меня. Оставил здесь, — она тихо застонала, схватив его руки, с трудом приподняв себя. Она выглядела избитой и изморенной голодом, ее ребра выступали из-под голой плоти. Кровь покрывала ее тело, и Ярл поморщился. Она не проживет долго. Не с таким количеством крови, что вытекло из нее. Он попытался успокоить ее, прижав к себе, пытаясь найти ее раны.
— Где тебе больно, девочка?
— Мне не больно, — прошептала она чуть слышно. — Я просто голодна. Очень голодна. — Она продолжала прижиматься к нему, приподнимаясь, вот ее губы коснулись уха Ярла. Он чувствовал, как она вся дрожит в его руках, и приготовился увидеть, как она умирает.
Но этого не произошло.
— Я весьма голодна, — ее голос изменился, стал грубым. Ее плоть затрепетала и лопнула, когда тонкие волосы цвета пшеницы проросли и нашли свой путь к свету, полностью покрыв ее извивающееся тело, и тогда она превратилась в нечто иное. Ярл закричал, когда ее худое лицо обернулось звериной мордой и вцепилось ему в шею, заглушив его крики жестоким рывком и громким треском шейных позвонков. Конан был на ногах в тот же момент, меч обнажен, носок сапога впился в ребра Светча, пробуждая его.
— Поднимайся! Поднимайся, пес! Для твоего меча есть работа! — взревел Конан, когда бросился на жуткого зверя, что склонился над подергивающимся телом Ярла. Голова монстра удлинилась, как и когти на пальцах, затем существо повернуло свою голову и медленно поднялось. Оно рассмеялось, словно гиена, и отпихнуло то, что осталось от Ярла, в сторону. Зверь поднялся на задние лапы и заговорил, свесив розовый язык между открытыми челюстями:
— Голодный. Очень голодный.
— Что ж, живот полный стали, возможно, утолит твое желание! — проревел Конан, когда его меч обрушился на существо. Зверь отскочил в сторону со сверхъестественной скоростью и тут же ударил киммерийца в живот своими когтями, с легкостью порвав кольчугу. Зверь вновь рассмеялся, заметив, как отступил Конан, и бросился на него, сбив с ног. Он запрыгнул на киммерийца сверху, царапая когтями в области груди и горла, челюсти щелкнули в нескольких дюймах от лица Конана. Светч появился над ним и ударил зверя в спину. Тварь отскочила и завизжала, хотя ни одной капли крови не было на остром лезвии. Не было даже раны.
Светч сделал шаг назад, когда существо прыгнуло на него, и упал на труп Ярла.
— Конан, мой меч не берет его! — вскричал он. Конан не ответил, он подтянул ноги и бросился на зверя, отказавшись от своего собственного меча.
— Сталь не работает? Тогда мы попробуем что-нибудь другое! — крикнул Конан, когда его пальцы впились в густой мех на горле и челюсти зверя, и он обхватил его шею рукой. Его ноги обвились вокруг туловища существа, и он напряг все свои мышцы, пытаясь задушить его. Существо вскочило, когти его рук терзали конечности Конана, когда оно пыталось сорвать захват киммерийца, шатаясь, как тряпичная кукла.
— Это тоже не работает! — крикнул Светч, поднимаясь на ноги. Конан еще крепче сжал зверя и крикнул в ответ:
— Тогда придумай что-нибудь, проклятье!
— Не кричи на меня, ты, киммерийская свинья!
— Когда я спущусь отсюда, то сверну твою шею, гандер!
— Попробуй! — Светч сломал ветку и сунул ее в огонь. Если сталь не работает, возможно, поможет огонь. Все звери боятся огня, как и демоны. А это существо было и тем, и другим. Он подхватил горящий кусок дерева и повернулся, ткнув им в грудь существа. — Гори, тварь!
Существо вскрикнуло, словно заорали все демоны в пекле, и Конану стало трудно сохранять свое преимущество. Он разомкнул ноги и уперся в землю, затем оттолкнулся и верхом на звере рухнул в пламя костра. Конан сумел отпрыгнуть в сторону, когда зверь упал в костер, скатившись по его жирной шкуре, охваченной огнем. Волк приподнялся и шагнул из пламени, пылая, словно нечеловеческий факел. Конан прыгнул к одеялу Ярла и схватил бурдюк мертвеца. Выхватив кинжал из ножен на поясе, он разрезал бурдюк и выплеснул все его содержимое на существо, в результате чего пламя усилилось. Он снова подскочил к зверю и пинком отправил его обратно в огонь. Яростные вопли зверя взвились вверх в ночь, а Конан и Светч по очереди толкали существо обратно в огонь своими мечами, стараясь не обращать внимания на жуткий запах, пока оно не сгорело до конца.
Ему потребовалось много времени для того, чтобы умереть.
Когда утреннее солнце взошло, слабый серый свет проник сквозь листву деревьев, Конан пошевелил пепел костра, его меч наткнулся на обгоревший череп. Человеческий. Он поднял его.
— Кто она? — спросил варвар. Светч пожал плечами.
— Я не знал ее. Может быть, она была ведьмой. Их много в этих краях.
— Да, — Конан отбросил череп и посмотрел вокруг. Они уже похоронили Ярла. С глаз долой, из сердца вон. — Ну, что теперь?
— Сейчас ничего. Я отправлюсь на восток. Там, как я слышал, в Турине есть работа для моего меча.
— Ты не скажешь тем, кто послал тебя, что зверь мертв?
— А должен ли? Дело сделано, и я свободный человек. Если я вернусь, они попытаются посадить меня снова в тюрьму. Хотя ты волен идти куда пожелаешь.
— Нет. Меня не встретят там теплее, чем тебя, — Конан мрачно улыбнулся. — Турин ты говоришь?
— Турин.
— Я никогда не был в Турине, — киммериец вложил меч в ножны. — Думаю, что мог бы посмотреть на него.