Тень Великана. Бегство теней (сборник)
Шрифт:
– Даже притом, что теперь есть и те, кто лучше вас?
– Я не называл себя главой человечества, лишь сказал, что я за него в ответе. В ответе за то, чтобы делать все, что требуется, и все, что в моих силах. А сделать я могу вот что: попытаться убедить лучшие военные умы Земли помочь объединить народы под руководством единственного человека, чья воля и мудрость сумеют удержать их вместе.
– Какой ценой? Питер – не особый любитель демократии.
– Мы не требуем демократии, – сказал Рэкхем. – По крайней мере, не сразу – пока не сломлена власть наций.
– И вы говорите, что вы всего лишь слуга человечества? – спросил Боб. – Но при этом хотите запрячь и оседлать его, посадив верхом Питера?
– Да, – подтвердил Рэкхем. – Потому что человечество – не лошадь. Человечество – настоящий рассадник тщеславия, территориальных споров, сражающихся наций. А если нации распадаются – продолжают сражаться племена, кланы, семьи. Мы созданы для войны, она в наших генах, и единственный способ остановить кровопролитие – дать власть одному человеку, чтобы он подчинил себе остальных. Все, на что мы можем надеяться, – что он окажется достаточно приличным и при нем мир продлится дольше, чем война.
– И вы считаете таким человеком Питера?
– У него есть амбиции, которых недостает тебе.
– А человечность?
Рэкхем покачал головой:
– Неужели ты до сих пор не понял, насколько человечен сам?
На эту дорожку Боб сворачивать не собирался.
– Почему бы вам с Граффом просто не оставить человечество в покое? Пусть строят империи, а потом их разрушают.
– Потому что королевы ульев – не единственные инопланетяне.
Боб выпрямился.
– Нет-нет, мы никого не видели, и никаких доказательств у нас нет. Но только представь: пока люди считали себя уникальным явлением, мы могли спокойно проживать нашу историю, как это было всегда. Теперь же мы знаем, что разумная жизнь способна развиться дважды, причем весьма разными путями. А если было два раза, то почему бы не случиться и третьему? Или четвертому? В нашем закоулке галактики нет ничего особенного, просто королевы оказались удивительно близко от нас. В одной нашей галактике способны существовать тысячи разумных рас. И далеко не все из них могут оказаться столь же приятными, как мы.
– Значит, вы рассеиваете нас?
– Как можно шире и дальше. Высаживая наше семя на каждую пригодную почву.
– И для этого вы хотите объединения Земли?
– Мы хотим, чтобы Земля прекратила тратить свои ресурсы на войну и использовала их на колонизацию планеты за планетой, а затем на обмен знаниями между ними, чтобы все человечество могло извлечь пользу из достижений каждого. Это основы экономики. И истории. И эволюции. И науки. Распространение. Разнообразие. Открытия. Публикации. Поиск.
– Угу, угу, я понял, – сказал Боб. – Весьма благородно с вашей стороны. И кто за все это платит?
– Боб, – произнес Рэкхем, – вряд ли я тебе это скажу. И вряд ли тебе стоит спрашивать.
Боб понял – это Америка. Большая, сонная, ленивая Америка. Разочаровавшись в попытках управлять всей мировой политикой в двадцать первом веке, которые вызывали лишь всеобщую ненависть и возмущение,
А когда появились жукеры, именно американская военная мощь в конце концов взорвала их первые разведывательные корабли, которые выжгли лучшие сельскохозяйственные земли Китая, убив миллионы. Главным образом именно Америка финансировала и руководила постройкой межпланетных военных кораблей, сопротивлявшихся Второму нашествию достаточно долго для того, чтобы новозеландец Мэйзер Рэкхем нашел уязвимое место королевы улья и уничтожил врага.
Именно Америка теперь тайно оплачивала Межзвездный флот, разрабатывая новые корабли и развивая межзвездную торговлю, в то время как ни одна другая нация на Земле даже не пыталась с ней конкурировать.
– Разве объединение мира в их интересах, кроме как под их владычеством?
– Теперь ты понимаешь, сколь непростую игру нам приходится вести, – улыбнулся Рэкхем.
Боб улыбнулся в ответ. Значит, Графф продал свою программу колонизации американцам, очевидно рассчитывая на будущую торговлю и вероятную американскую монополию. А пока он поддерживал Питера, надеясь, что тот сумеет объединить мир под властью одного правительства. Что в конечном счете означало бы решающую схватку между Америкой и Гегемоном.
– А когда придет время, – сказал Боб, – и Америка пожелает, чтобы МФ, в который она вложила средства и разработки, пришел ей на помощь в борьбе против могущественного Гегемона, – как поступит МФ?
– Как поступил Сурьявонг, когда Ахилл приказал ему убить тебя?
– Дал ему нож и велел защищаться, – кивнул Боб. – Но станет ли МФ вам подчиняться? Если вы полагаетесь на репутацию Мэйзера Рэкхема – не забывайте, что вряд ли кто-то знает, что вы живы.
– Я полагаюсь на то, что МФ живет по кодексу чести, который с самого начала вбивают в голову каждому солдату. Никакого вмешательства в дела Земли.
– Даже если вы сами нарушаете этот кодекс?
– Мы не вмешиваемся, – сказал Рэкхем. – Ни войсками, ни кораблями. Всего лишь чуть-чуть информации, то тут, то там. Толика денег и совсем немножко вербовки. Помоги нам, Боб, – пока ты еще на Земле. Как только будешь готов лететь, мы тебя сразу же отправим. Но пока ты здесь…
– Что, если я не считаю Питера столь порядочным человеком, как думаете вы?
– Он лучше Ахилла.
– Август тоже был лучше, – сказал Боб. – Но он положил начало правлению Нерона и Калигулы.
– Он положил начало империи, которая пережила Нерона и Калигулу, просуществовав в той или иной форме полтора тысячелетия.
– Думаете, и Питер такой же?
– Думаем, – ответил Рэкхем. – Я думаю.
– Если вы отдаете себе отчет в том, что Питер не станет делать ничего из того, что я ему скажу, не станет слушать ни меня, ни кого-либо еще и будет совершать идиотские ошибки, которые я не смогу предотвратить, тогда… да. Я ему помогу – насколько он позволит мне ему помочь.
– Больше мы ни о чем не просим.