Тень воина
Шрифт:
Тени за гранью стены засуетились, словно почувствовали, то, что сейчас должно произойти. Он смотрел в пролом, ожидая, что вот-вот мелькнет там чернота, вызванная из небытия его колдовством, двинется к ним, подкрадываясь к недавнему хозяину.
– Когда она приползет, раскусишь финик и загадаешь желание.
Рука мага нырнула в карман и вынырнула оттуда с ягодой в кулаке. Гаврила сжал зубы, кивнул.
– Понятно… Давай.
Мгновения текли одно за другим, но ничего не происходило. Ожидание удачи в сердце мага превращалось в камень, что
– Ну что?
– не выдержал Гаврила.
Маг понял, что случилось, а Гаврила - нет. Магу пришлось объяснить. Он устало опустил руки и уселся в остывающий песок.
– Колдун обманул нас. Нет тут твоей тени.
Несколько мгновений славянин стоял еще не понимая ослышался ли он или и впрямь случилось непоправимое, хотел переспросить, но глаза товарища стали такими, что вопрос не понадобился. Его глаза несколько мгновений лезли наружу, зубы скрипели, он ухватился за грудь, словно хотел удержать разрывающееся от боли сердце и, качнувшись, навзничь упал на черный песок.
Талисман на груди качнулся и сполз с шеи на песок.
Игнациус присел рядом. Вот оно, сокровище. Можно рукой дотронуться. Мысль мелькнула, но рука даже не дернулась.
Маг покачал головой, отгоняя дурные мысли.
Он уже знал, куда они могут завести и не пошел за ними.
Вместо этого, вместо праздных умствований и терзаний вытащил из-за пазухи платок, взятый взаймы у непутевого мага, что вознамерился по глупости своей мериться с ним силами и расстелил между собой и Гаврилой. Платок лег на песок, повторяя очертания песчаных волн. Игнациус затащил на него Гаврилу и поднял платок в воздух. Замок уплывал вниз сперва стенами, потом полуразрушенными башнями и вскоре скрылся внизу. Игнациус посмотрел по сторонам, прикидывая, куда направить ковер и пробормотал, больше для себя, чем для Гаврилы.
– Спи приятель, спи… Ты свое сделал. Теперь моя работа.
Если книги, что он читал не врали, то у них оставался единственный шанс. Найти колдуна, лишившего Гаврилу тени. Только он мог вернуть ему ее.
К счастью Митридану сделать это было не труднее, чем ему самому найти колдуна.
Если конечно не сучилось очередного чуда, и грибы не научились ходить или ползать…
Глава 44
Волновался теперь только он.
Славянин Гаврила, виновник того, что тут происходило, и еще будет происходить, лежал на туго натянутом платке с закрытыми глазами и похрапывал в собственное удовольствие. Сказанное вовремя Слово Сна отделило его от этого мира, и славянин давно уже пребывал в блаженном неведении о том, что земная твердь находится от него не ближе чем в двух верстах, да сам замок Ко находится так далеко, что искать его отсюда просто бессмысленно.
Что сейчас тут произойдет, чем все закончится, его так же не интересовало. Пребывал он, бездельник, в потусторонних далях, всю важную работу перебросив на Имперского
А того это обстоятельство, кстати, вовсе и не печалило. Грех было требовать от славянина чего-то большего. Что мог славянин - то сделал, и просить его сделать что-то сверх сделанного нельзя, да и глупо. Раз уж так вышло, то придется обходиться без него.
Платок, теряя колдовство и становясь обычным шелком, скользнул над травой, так же легко, как недавно скользил над песком.
Полянка осталась такой же нетронутой, как и в момент его отлета отсюда. Все тут осталось таким же как и было - нетоптаная трава, не потревоженная никем рощица, скудный, им же и наколдованный ручеек и семейка грибов-уродов. Все тут осталось таким же, как и было.
Грибы смотрели на него, и в глазах их бился страх, перемешанный с надеждой. Игнациус мельком оглядел врага и удовлетворенно улыбнулся, увидев белесые пятна птичьего помета на грибных шляпках. Все шло, как и задумывалось. Митридан, сидя тут испытывал страх и унижение. Глазами-то он смотрел, а вот утереться ему было нечем. Маг подошел, наклонился.
– Ну и как тут у тебя? Нескучно? Птицы не донимают? Комары?
Ждать ответа от того, кто по определению не может ответить - глупо. Игнациус уселся напортив, сломал с ближнего кустика ветку потолще.
– Ну, что делать будем?
– спросил он больше самого себя, чем безгласного колдуна.
– Пришло время как-то определяться.
Грибы заморгали глазами и вроде бы даже пританцовывать начали на одном месте все видом свои показывая, что готовы сразу на все.
– Слушай, Митридан.
Грибы замерли, настежь открыв глаза. Игнациус задумался. Стараясь изложить свою мысль так просто, чтоб не только эти, но и любые другие грибы поняли, что он хочет сказать.
– Ты меня знаешь. Я слов на ветер не бросаю. Сейчас я тебе одно предложение сделаю.
Он рассчитано задумался, давая зародиться надежде.
– Как хочешь на него смотри. Хочешь как на заслуженное счастье, а хочешь как на неожиданную удачу.
Грибы захлопали глазами. Игнациус небрежно махнул рукой в сторону платка. На котором валялся Гаврила.
– Вон там знакомый твой валяется. Тот, кого ты по глупости тени лишил…
Он рывком приблизился к глазастой кучке, глянул на колдуна.
– Не забыл?
Несколько мгновений буравил его глазами, ловя желание грибов разбежаться и попрятаться в высокой траве, но где там…
– Вижу, что помнишь. Так вот… Оба мы с тобой знаем, что сделанное нельзя сделать не сделанным…
Он поднял палку, словно примеривался, как бы половчее посбивать шляпки с грибов. Кое-кто из них зажмурился от страха, но вместо удара маг отбросил ее в кусты.
– Но то, что сделано, можно переделать! И ты сделаешь это. Прямо сейчас!
Игнациус встал, прошелся по поляне. На четвертом шаге обернулся, посмотрел назад.
– Только давай уж без глупостей. Если поперек моей воли пойдешь…Ты же знаешь. Я тебя не пожалею.