Тень зла
Шрифт:
— Держите, — я протянул заляпанный кровью и мозгами медведицы клинок обратно охотнику. Тот задержал на лезвие свой взгляд, не решившись поднять голову и взглянуть в мои пылавшие синими искорками магии глаза. Тертого опытного мужика пугал не мой поступок. Тут он меня скорее поддерживал. Его ужасало то пламя магии, что все сильнее и сильнее разгоралось во мне. Или точнее то, что приход позабытых сил нес в этот мир.
Ведь очень тяжело отказываться от привычного, нормального мироустройства к которому ты так привык. Даже если этот мировой порядок откровенное дерьмо. К нему постепенно привыкаешь и начинаешь жить, не замечая всего
— Дарю, — пробормотал Иван Сильвестрович и стянул ножны со своего ремня. — И еще держи. Они все равно сделаны специально под этот нож.
— Спасибо, — я с удовольствием принял подарок. Несмотря на то, что его мне сделали отнюдь не из чувства благодарности или еще какого-нибудь светлого и чистого побуждения. Просто мужику было откровенно страшно прикасаться к тому, что побывало в руках колдуна. Я это понял, когда заметил, что Иван Сильвестрович не переставая теребит скрытый под одежкой крестик. Да и меня в отличие от остальных бойцов он тщательно избегал всю дорогу. Но нож был классный, а потому я был охотнику искренне благодарен. А его суеверия — это такие мелочи на фоне всего того, что нас ждет впереди. А потому зачем обижаться и отказываться?
— Идем, — я повернулся к остальным и подмигнул мрачному капитану и довольному почему-то Глыбе. Пулеметчик украдкой показал мне большой палец и улыбнулся. И похоже он не единственный кто в этом отряде бойцов одобрял мои действия.
— Вперед, — скомандовал капитан и в последний раз зыркнул на меня. — И потуши свои фонари. Отвлекает.
Молодец мужик. Упертый и всегда готов оставить за собой последнее слово, даже если многое из происходящего остаётся за пределами его понимания.
Я улыбнулся и наглаживая постепенно начавшего успокаиваться малыша пошел следом за спецназом. Помощь мне никто не предложил. И не потому, что не хотели. Просто мне показалось, что в какой-то степени бойцы признали мое право быть сильным. Быть воином и мужчиной. А он должен отвечать за все свои действия в полной мере. За плохие и особенно за правильные, хорошие. За последние зачастую намного больше, чем в противном случае.
Маленький мишутка у меня на руках наконец задремал или просто впал в ступор, но оставшуюся до поляны дорогу он только тихо сопел у меня на руках. И лишь изредка поднимал на меня свои не по-медвежьи пронзительные глаза. Я раньше никогда не возился даже с собаками или кошками. Слабо себе тем более представлял медведей. Но этот малыш мне показался через чур сообразительным для простого животного.
Присмотрелся к ауре малыша и с удивлением увидел синие пятнышки в ауре. Похоже его мамаша пока была беременна жила в окрестностях мегалитического комплекса Гиперборейцев на этих болотах. И медвежонок родился магическим мутантом. Теперь понятно почему она умерла — перенасыщение взрослого организма магией очень часто вызывает что-то вроде анафилактического шока. Не развитая энергетика рвётся и органы начинают отказывать один за другим. Если медвежонок в ее утробе смог мутировать и приспособиться к магическому фону, то мамаша с трудом смогла выносить своего детеныша и потом почти сразу погибла.
Когда магия возродилась на планете именно поэтому погибло очень много людей сразу. Особенно старшего поколения. Им было почти невозможно приспособиться к радикально изменившейся внешней среде.
Послышался рокот и над тайгой мелькнула крылатая вертолетная тень.
— О, — пропыхтел, с трудом поспевающий за мной на магическом допинге, сержант, — А вот и наши птички прилетели. Скоро будем дома.
На импровизированный аэродром подскока мы вывалились из тайги примерно через минут двадцать. Я не успел и устать и даже удивился про себя. Похоже мои резервы изрядно подросли, пока бегал по лесу в забытье и видел красивые сочные иллюзии, навеянные коварным механизмом Древних.
И в принципе не удивительно — как минимум сутки я эксплуатировал свой организм за пределами человеческих возможностей, постоянно подпитывая себя искрами магии.
А при таком режиме целых три варианта развития событий — сможешь развиться, погибнешь или станешь магом-калекой мало на что способным. Меня даже передернуло от подобных перспектив. Повезло, что парни капитана меня вовремя вытащили. Сколько бы я еще выдержал без фатальных последствий для организма и психики ведомо только Небу.
Медвежонок заворочался у меня на руках и что-то пропищал на медвежьем своим окончательно сорванным рыданием горлом.
— Товарищ капитан, — обратился я офицеру, что начал собирать в кучу своих бойцов, параллельно давай втык особо провинившимся с его точки зрения.
— Чего тебе? — Лыков жестом отпустил бойца и его подчиненные начали грузиться в аппарат.
— А вас сгущенка или еще лучше обычное молоко есть?
— Ты своему зверю? — моментально разобрался в моих мотивах спецназовец, — Сейчас, подожди пару минут, я попытаю своих тайных сладкоежек. Молоко, конечно, вряд ли. Но банку сгущенки у кого-нибудь обязательно отожму в фонд дикой природы.
Тайным сладкоежкой оказался, что удивительно сержант. Никогда бы его не заподозрил в таком вкусном пороке. Но распотрошив его рюкзак пацаны вдоволь поржали над его стратегическими запасами. Даже у капитана разгладилось лицо и появилась тень улыбки при взгляде на целый ворох шоколадок, конфет и одной-единственной заначенной банки сгущенки.
— Изверги, — пробурчал, впрочем, мало огорченный Игорь и вручил мне самолично лакомство для моего медвежонка, что от испуга и такого внимания с кучей незнакомых запахов забился мне под камуфляжную куртку. И только изредка показывал наружу свой любопытный нос.
— У нас еще есть минут десять? — поинтересовался я у Глыбы, что с огромным интересом с некоторыми пацанами приготовился наблюдать за моими попытками кормления малыша.
— Капитан сказал, что полчаса у нас еще есть. — Пожал в ответ плечами пулеметчик, что продолжал давить на мою совесть погнутым стволом своего орудия труда. — Ему там надо с кем-то пообщаться, а летуны не особо и спешат. Им метеоусловия чем-то не нравятся.
— Ну и лады, — согласился я и попросил у бойца, протягивая ему жестянку — Вскроешь?
Поначалу малыш не пожелал показывать свой нос наружу. Он вцепился в мою одежду когтями с такой силой, что его бы пришлось отрывать оттуда с изрядной угрозой целостности камуфляжки. Пришлось ему мазать нос белым сладким лакомством. Медвежонок поначалу фыркал и возмущался, в упор не понимая, что надо слизывать сгущенку.
Спецназовцы покатывались со смеху уже всем кагалом, наблюдая за моими мучениями. Но по чуть-чуть распробовала моя не жданная меховая проблема, то чем я его пытался покормить. И тогда его еще пока не особо большие клыки щелкнули почти рядом с моими пальцами.