Тень
Шрифт:
Чем бы ни занимался Чигур, за какое бы дело ни брался, он всегда помнил эти слова: «Не подведи меня». Иногда он чувствовал себя самураем, преданным слугой или даже верным псом, готовым отдать за хозяина жизнь. Но сравнение это не было унизительным. Чигур и впрямь готов был броситься в адское пекло, если на то будет воля Хороса.
Кроме того, он не мыслил себя без службы в «Линии». Служба эта давала Чигуру две вещи. Во-первых, вкус к жизни. Хандра и тоска давно убили бы регистратора, если бы он не подвергал себя смертельной опасности. А во-вторых, граничащая
Потому-то он так хорошо понял Андрея, когда тот говорил об овцах на скотобойне. И потому испытал настоящую радость, когда понял, что студент обладает мощным даром, пусть и в скрытом виде. И сейчас, шагая к кабинету всемогущего начальника, Владимир Иванович искренне надеялся, что Хорос подтвердит способности парня.
Они остановились. Чигур снял кепку и пригладил волосы.
– Владимир Иванович, а Хорос – это имя или фамилия? – тихо спросил Андрей.
– Скорее прозвище, – ответил Чигур.
Он кашлянул в кулак и хотел постучать. Но дверь открылась сама. В коридор вышел очень высокий, худой черноволосый мужчина. Окинув Чигура и Андрея беглым взглядом, он отвернулся и быстро зашагал по коридору. Андрей посмотрел ему вслед и спросил:
– А это кто?
– Понятия не имею, – ответил Чигур.
Он поднял руку и трижды коротко постучал.
– Войдите! – отозвался голос.
Владимир Иванович распахнул дверь, положил руку Андрею на плечо и слегка подтолкнул его вперед:
– Топай, студент!
Волнуясь, как школьник перед экзаменом, Андрей переступил порог и вошел в кабинет. Он увидел широкий стол и несколько кресел. У окна, сунув руки в карманы, стоял высокий мужчина в белом кашемировом свитере.
Мужчина обернулся, и Андрей увидел открытое, гладко выбритое лицо, похоже на лицо отставного военного или врача.
– Добрый день! – поприветствовал мужчина вошедших. – Присаживайтесь, пожалуйста.
Владимир Иванович и Андрей уселись в кресла, на которые указал мужчина. Чигур положил кепку на колени, посмотрел на Хороса и спросил:
– Кто это был, шеф?
– Ты о ком?
– О долговязом парне, с которым мы столкнулись.
– А… этот… Так, один мой помощник.
– Я думал, что знаю всех ваших помощников, – сказал на это Чигур.
– Он из внештатных, – пояснил шеф и тут же сменил тему: – Так что там у вас случилось в ломбарде? Расскажи со всеми подробностями.
Чигур сделал жалостливое лицо и попросил:
– Шеф, а может, сами считаете? Уж больно долго рассказывать.
Хорос прищурил глаза. Они у него были неопределенного цвета – то ли темно-серые, то ли светло-карие.
– Я думал, ты не любишь, кода я роюсь у тебя в голове, – спокойно произнес шеф.
– Не люблю, – признался Чигур. – Но происшествие неординарное. Боюсь что-нибудь упустить.
– Хорошо. Нагни голову.
Чигур наклонил голову, и шеф, вытянув руки, прижал указательные пальцы к его вискам.
– Вспоминай, – сказал он.
Некоторое время регистратор и его начальник смотрели друг на друга, но взгляды у них были разными. У шефа – спокойный взгляд уверенного в себе человека, у Чигура – что-то вроде неясного испуга перед силами, которые он не мог себе как следует представить.
Через несколько секунд глаза Чигура расширились и перестали мигать. Хорос убрал руки от головы своего подчиненного.
– Да, – неопределенно проговорил он. – Все это действительно настораживает. – Затем перевел взгляд на Андрея: – Думаю, вам какое-то время придется держать перстень при себе. Вас это не затруднит?
Вершинин, заранее благоговея перед всемогущим начальником «Линии», смущенно покачал головой:
– Нет, нисколько.
– У этого парня большой потенциал, – с непонятной гордостью сказал Чигур. – Но он свернут.
Несколько секунд шеф смотрел на Андрея. Взгляд его был спокойным и вежливым, но Андрею почему-то подумалось про рентгеновский аппарат, способный просвечивать человека насквозь.
– Да, – сказал наконец шеф. – Способности действительно есть. Но раскрыть их будет непросто. А при таком сильном сжатии – даже опасно.
– Мы с Анной тоже так решили, – кивнул Чигур. – Вот я и подумал, шеф: может, вы займетесь им лично?
Хорос задумчиво побарабанил длинными пальцами по столу. Потом посмотрел Андрею в глаза и вежливо спросил:
– Андрей, а вы действительно этого хотите?
– Хочу, – ответил тот. – Если что-то пойдет не так, вы сотрете мне память, и я заживу прежней жизнью. Верно?
– Так. Но метод стирания памяти не совсем безопасен. Владимир Иванович вам, наверно, об этом уже говорил?
Андрей покачал головой:
– Нет.
Хорос посмотрел на Чигура:
– Володя, это правда?
– Не было времени объяснять, – оправдался тот.
– Тогда объясни сейчас.
– Как скажете. – Владимир Иванович повернулся к Андрею: – Первые недели две после стирания ты будешь испытывать приступы немотивированного беспокойства. Скорее всего, увидишь пару-тройку кошмарных снов. Но, в любом случае, это лучше, чем то, что тебе довелось увидеть вчера и сегодня. А потом, дней через десять или даже меньше, беспокойство и паника уйдут. Ты снова обретешь спокойствие, даруемое неведением.
Хорос устремил взгляд на Вершинина:
– Что вы теперь скажете, Андрей?
– Скажу, что две недели беспокойства я как-нибудь переживу. Да и в ваши силы я верю.
– Если так, то мы можем приступить прямо сейчас. Но прежде я хочу ввести вас в курс дела. Чигур уже рассказал вам, кто мы?
– Да, – кивнул Андрей. – Вы – филиал Регистрационной Комиссии, в просторечии – «Линия».
– Филиал? – Хорос усмехнулся и покачал головой: – Нет. Мы – головной офис. Так уж исторически сложилось, что главный центр находится в Москве. Когда-то давно он был в Египте, потом – в Риме, еще позже – в Византии. Ну а после падения Константинополя в 1453 году головной офис «Линии» обосновался в Москве.