Теневые игры
Шрифт:
А рядом с ним, так же стремительно и легко, бежал еще кто-то. Мэри Виндсонг.
И даже не Мэри, не совсем она. Что-то изменилось в ее облике. Волосы больше походили на шерсть, лицо теперь напоминало морду зверя. Но глаза были ее, и улыбка тоже.
Коршун оскалил зубы в звериной улыбке и провыл песню своей радости, подняв голову к бесконечным лазурным небесам.
— Почему ты не сказала мне, что это будет так? — крикнул он девушке.
Она засмеялась — будто талая вода, текущая с гор, зазвенела между камнями.
— А ты бы мне поверил?
Они
Долго ли? Далеко ли? Здесь эти вопросы задавать было бессмысленно, Коршун знал это. Он чувствовал время, но был свободен от него. Он был вне мира, который знал раньше. Может, он и боялся бы, но откуда взяться страху, когда в волосах играет ветер, а в сердце звучит музыка?
Впереди показался лес. Мэри и Коршун вмиг достигли опушки, и им пришлось перейти на шаг.
Золотые лучи солнца, пробиваясь сквозь листья, освещали им путь. Коршун слышал, как рядом в зарослях густого подлеска крадутся огромные звери. Он опять подумал: а не страшно ли ему? Нет. «Звери не собираются нападать, — понял он, — они нас провожают».
Музыка все звучала, теперь уже яснее и громче. Скоро Коршун и Мэри подошли к большой поляне. Коршун шагнул было вперед, но остановился, увидев, что Мэри осталась в тени деревьев.
— Я не поведу тебя дальше, — ответила она на его немой вопрос. — Это больше не нужно. Посмотри вон туда, — показала она.
Коршун обернулся.
Посреди поляны, которая еще мгновение назад была пустой, стоял огромный зверь. Серо-черный, с серебряной проседью волк не отрываясь смотрел на Коршуна.
Нет, не волк. Это был Волк.
В первый момент Коршун испугался. Сердце сжалось, кровь застучала в голове. «Я не могу этого сделать…» — подумал он.
В надежде на помощь он оглянулся на Мэри. Она подбадривающе улыбнулась, кивнула. «Иди вперед», — прозвучал в голове Коршуна ее голос.
Музыка по-прежнему была с ним, вокруг него, внутри его, и она звала. Как он мог не подчиниться? «Это ведь то, чего я ждал всю жизнь… да?» Он с трудом перевел дыхание и шагнул вперед.
Первый шаг был самым трудным. С каждым новым шагом страх исчезал, сменяясь предчувствием — таким же острым, но уже не лишавшим сил, а их добавлявшим. Сопровождавшие их по обеим сторонам тропы существа вышли на свет. Лесные волки, могучие, но поменьше Волка. Они держались на расстоянии, с уважением глядя на Коршуна, будто стояли в почетном карауле.
А Волк был уже рядом с ним, не сводил с него больших серых глаз. Музыка затихла в ушах у Коршуна, но продолжала звучать у него в сердце.
— Ты знаешь меня? — четкие и ясные, как льдинки, слова прозвенели в голове у Коршуна.
Пасть Волка не двигалась, но Коршун ни на минуту не усомнился в том, чей мысленный голос он услышал. Он снова перевел дыхание и выдавил через пересохшее горло:
— Я знаю тебя. — И только сказав, он понял, что это правда. — Я всегда знал тебя, не подозревая об этом.
— И я знаю тебя. — Волк подошел ближе, и Коршун почувствовал на лице его теплое дыхание. — Моя песня внутри тебя,
Коршуна охватили противоречивые чувства. Страх, восторг, грусть. Он был потрясен значимостью того, что сказал Волк, — а еще больше тем, чего тот недосказал. Но песня все звенела в его груди, и он не мог ответить иначе, чем, затаив дыхание, произнести:
— Я буду следовать ей.
— Итак, ты сделал первый шаг на пути шамана, — сказал Волк. — Ты сделаешь мою песню прекраснее, ты сделаешь ее своей, как всякий, кто слышит ее сердцем. А теперь я научу тебя другим песням — иным, не таким важным, но все же песням могущества.
Коршун склонил голову. Он не мог сказать ничего, да и не хотел.
И тогда первый крик прозвучал в его голове. Женский крик, крик ужасной боли, достаточно сильный, чтобы лишить его рассудка.
Он обернулся к Мэри. Та все еще стояла среди деревьев и смущенно глядела на него. Кричала не она. Она даже не слышала крика.
Крик прозвучал снова, громче и пронзительней, чем прежде. И на этот раз он узнал голос.
Слай!
Третий крик.
Он чувствовал ее боль, как свою, чувствовал ее ужас и беспомощность. Чувствовал, что она зовет на помощь. Его?
Он повернулся к Волку. Зверь был абсолютно недвижим, будто и не слышал криков.
— Я научу тебя песням, — повторил он.
— Я не могу. — Слова слетели с губ прежде, чем Коршун успел подумать.
Брови Волка удивленно, совсем по-человечески, приподнялись.
Коршун заторопился.
— Я должен покинуть тебя. Там женщина… я ей нужен.
Волк негромко зарычал — первый настоящий звук, который услышал от него Коршун. Брови зверя сдвинулись на лбу.
— Ты уходишь? — спросил Волк. — Ты отказываешься учиться у меня? Кто тебе эта женщина?
Может, остаться? Но Коршун не мог этого сделать и знал это.
Он с трудом перевел дыхание.
— Она мой друг, — сказал он, собрав все силы. — Она… — Он запнулся, посмотрел на лесных волков. — Она из моей стаи.
Волк не хмурился больше. В его мысленном голосе звучала радость… и одобрение.
— Да, из твоей стаи. Ты последовал моей песне — лучше, чем тебе кажется. Ты всегда ей следовал.
У Коршуна появилась уверенность, что он прошел какое-то испытание.
Волк уселся на задние лапы.
— Иди, Человек, — мягко сказал он. — У тебя еще будет время поучиться. А теперь — иди с миром.
И неожиданно все рассыпалось на миллионы кусочков и исчезло.
Коршун стоял на улице ночного города, Мэри рядом с ним. Оглядевшись, он увидел идущих мимо людей, хотя их было и немного. Они спешили по своим делам, и, что поразило Коршуна, никто ни разу не взглянул на него или Мэри.