Теневые

Эм Ленская

Роль разрушителя момента взял на себя Алекс, неожиданно ворвавшись на кухню.

– Вот вы где-е-е-э-э-простите…

Я отпрянул, будто можно было допустить, что Алекс ничего не заметил, зато Ноа едва шелохнулся, так и зависнув с поднятой рукой, которой только что меня обнимал. Мне пора бы уже было привыкнуть: Ноа мало реагировал на внешние факторы, имея на все свое мнение, как и на то, что это его дом и целовать он в нем может кого угодно. Он окинул Алекса взглядом в стиле «Мы тут, вообще-то, заняты», но ничего не сказал, предоставив, видимо, разбираться

с Алексом мне.

– Ты чего-то хотел? – постарался как можно более дружелюбно спросить я. Не то чтобы мне было стыдно, что нас застукали, но все равно ощущал неловкость.

– Э, ну… – Алекс, очевидно, разделял мое настроение, продолжая топтаться на верхних ступенях лестницы. – Я хотел одолжить у тебя что-нибудь из вещей. Майк пролил на меня пиво. Но если что, я приду позже… Или не приду, не так уж и воняет.

Только сейчас, конечно, я уделил достаточно внимания, чтобы заметить огромное мокрое пятно на рубашке Алекса. Кажется, он уже пытался его застирать, отчего то простиралось буквально по всему животу, но пивом и правда разило.

– Все мои вещи внизу, – пояснил я. Потер лоб, скосился на Ноа, но тот стоял, рассматривая свои ногти – ему бы для антуража ещё пилочку в руки. – Я сейчас спущусь, ладно?

– Эм, да, окей, спасибо, – промямлил Алекс, уже начиная пятиться обратно. Как бы не грохнулся ненароком. – Жду там… где-нибудь, – он абстрактно махнул рукой. – В общем, найдешь меня.

И свалил.

– Они знают? – коротко спросил Ноа.

– О чем конкретно? Что мне нравятся парни? Или что мне нравишься ты? – уточнил я.

– А я тебе нравлюсь? – вновь возвращаясь к игривому настроению, спросил Лайтхауз и шагнул ко мне, облизывая на ходу губы.

Я обернулся в направлении лестницы, но, думаю, Алекс уже успел сообщить, что кухня пока не самая безопасная территория. Тогда я обнял Ноа за шею и слегка потянул на себя.

– Хм, ты, конечно, частенько ведёшь себя как заносчивый засранец, но, кажется, это часть твоего обаяния, против которого у меня нет оружия.

Когда мы спустились к ребятам после еще одного раунда с поцелуями, от которых с учетом ранее выпитого алкоголя у меня слегка начало сносить крышу, я первым делом нашел Алекса.

– Чел, прости, что… ну… помешал, – вновь извинился он, стоя позади, пока я рылся в еще неразобранном чемодане в поисках подходящей смены одежды, которую мог бы ему одолжить. Алекс был несильно крупнее меня, но заметно выше.

– Забей, порядок, – отмахнулся я, поднимаясь, и кинул ему футболку.

– Кажется, Ноа рассердился, – предположил Алекс, начиная расстегивать грязную рубаху.

– Он быстро отходит, не обращай внимания, – попытался успокоить я, учитывая, что Ноа и правда мгновенно выбросил это из головы, стоило Алексу выпасть из поля его зрения, а мне занять его губы чем-то более приятным.

– Так ты правда с ним… встречаешься? – полюбопытствовал Алекс. Кажется, он явно хотел спросить, сплю ли я с Ноа, но успел выбрать, как, наверное, ему казалось, менее откровенный вариант.

– Ты вроде говорил, что не хочешь этого знать, – в шутку напомнил я, пока он натягивал футболку.

– Ты мой друг, а он, – Алекс качнул головой, видимо, что должно было означать нахождение Ноа где-то в зале, – пока неизвестный мне парень. Мало ли… ну… что у него на уме.

– Алекс, хах, ты в мои мамочки записался? Оберегаешь мою честь? – засмеялся я и оценил, что моя одежда сидела на нем как влитая.

– Засранец, – фыркнул он и забросил мне руку на плечо, когда мы выходили, чтобы присоединиться к остальным. – Это называется – дружеская забота.

Вечеринка в итоге продолжалась до поздней ночи. Ребята разошлись около трех часов пополуночи, а мы с Ноа, оглядев легкий бардак, оставленный гостями, решили, что уборкой займемся уже утром.

– Ты как? Сильно устал? – поинтересовался Ноа, когда я весьма выразительно зевнул.

Но спать, как ни странно, я правда не слишком хотел.

– А у тебя есть идеи, как продлить праздник? – спросил я, откровенно флиртуя. Точнее, флиртовал во мне по большей части алкоголь и знание того, что между мной и Ноа определенно что-то намечается.

Я прислонился к перилам лестницы и почти с вызовом посмотрел на Ноа. Он приблизился, уперся ладонью в поручень сбоку от меня и наклонился губами к самому уху.

– Я собирался предложить выпить вина, только ты и я, но, кажется, ты уже достаточно набрался, – прошептал Ноа, касаясь кожи. Я чувствовал его теплое дыхание, и от его близости меня еще сильнее бросало в жар. Ни одной приличной мысли.

Я сглотнул, и этот звук, кажется, был слишком громким. Ноа засмеялся.

– Пойдем, уложу тебя в кроватку, именинник.

Отшагнув, Ноа взял меня за руку и повел за собой в сторону моей спальни. Мне ничего не оставалось, как плестись за ним следом. Не буду отрицать, я был слегка расстроен, но, возможно, утром мог бы чуточку пожалеть, если бы решил включить хмельного соблазнителя. Не стоило форсировать события. В конце концов, мы только целовались, и неважно, что в моей фантазии за минувшие недели я зашёл с Ноа гораздо дальше.

У меня в спальне Лайтхауз действительно подождал, пока я умоюсь, а затем, когда я лег, он поцеловал меня… в лоб и даже – наглый говнюк – подоткнул мне одеяло под ноги.

Заснул я всё-таки довольно быстро, однако меня разбудил странный звук, который сначала проник в мой сон, а затем уже вырвал меня в реальность. Это было похоже на утробное гудение или ветер, который просачивается с воем сквозь узкое отверстие незакрытого окна.

Я поднялся, откинув теплое одеяло, и сразу ощутил, как по ногам прошелся зябкий и какой-то липкий холод, будто я наступил в лужу, сделанную из желе. Это ощущение зародило в голове неприятные ассоциации. Я вспомнил, как попался Теневым в день встречи с Ноа. В брюхе против воли тревожно скрутило кишки и загнанно забилось сердце.