Тени Королевской впадины
Шрифт:
— Да, Франсиско, — ответил Орландо. — Для начала нужно решить, как быть с забастовкой в Королевской впадине.
Гуимарро пожал плечами.
— А чего там решать? — пробасил он. — Мы же наметили срок, утвердили его.
Орландо побарабанил пальцами по столу.
— Ты слышал, что происходит в порту? — спросил он.
— Ерунда, обычные волнения, — ответил Гуимарро, — они не выльются в стачку, я уверен. Так бывало уже не раз. Докеры пошумят и примутся за работу, без нашей инициативы они не станут бастовать.
— Не уверен, — отрезал
— А я считаю — пусть бастуют, это прекрасно! — воскликнул Гульельмо Новак, молодой мужчина с чахоточным румянцем на впалых щеках. — Чем раньше вспыхнет стачка, тем лучше!..
— Серьезное заблуждение, товарищ Гульельмо, — покачал головой Орландо. — Сейчас самое опасное для нас — потерять контроль над обстановкой.
— Да черт с ним, с контролем! — продолжал громко Гульельмо. — Чем выше да круче волна, тем она сильнее. Штормовая волна сметет любое препятствие. Ты, Орландо, слишком осторожничаешь, сковываешь инициативу масс. Я давно собирался сказать это тебе. Почему ты вообще уперся лбом в порт и не хочешь ничего больше видеть вокруг?! Разве кроме Королевской впадины в Оливии ничего больше не существует? Разве нет в ней фабрик, заводов, рудников и шахт?
— Всеобщая стачка на сегодняшний день — это, извини меня, авантюра, — попытался остудить его пыл Орландо.
— Народ тебе доверяет, Орландо, а ты все чего-то боишься. Ну, чего ты опасаешься? Важно только начать, а дальше все пойдет само.
— Пустить дело на самотек — самый верный способ его загубить, — возразил Орландо. — А ведь нам еще предстоит огромная работа — склонить армию на свою сторону.
Остальные не вмешивались в спор Орландо и Гульельмо Новака.
Гульельмо подскочил к Гуимарро, схватил его за плечо и спросил:
— Как твой рудник, Франсиско?
— То есть?..
— То есть — готов он завтра же объявить забастовку?
— Забастовку нужно основательно подготовить, — спокойно ответил Гуимарро. — Иначе нас передушат поодиночке.
— Вы с Орландо — два сапога пара, — махнул рукой Гульельмо. Он хотел еще что-то добавить, но закашлялся. Кашлял долго и мучительно, щеки его стали совсем свекольными. — По крайней мере, за свою шахту я ручаюсь, — сказал он, когда приступ прошел.
— Что у вас, кстати, вообще-то творится на шахте? — спросил Орландо у Новака.
— Все то же. Компания выжимает все соки и делает это более жестоко, чем все остальные хозяева и хозяйчики в нашей стране. Шахтеры доведены до последней степени отчаяния. Селитру вытаскиваем ведрами, допотопным способом.
Теперь разом заговорило несколько шахтеров:
— Компания считает, что машины на шахте ни к чему: рабочие руки дешевле.
— В лачугах нищета, скученность, грязь…
— Детишки болеют…
— Эх, нам бы толковых инженеров… Мы бы горы свернули!
— Где их взять? В Оливии мало толковых инженеров.
— Значит, нужно пригласить из-за границы, — предложил Гульельмо.
— Скажем, из России, — сказал Орландо и улыбнулся фантастичности
— О, это было бы великолепно! — выпалил Новак, вскочил с места и забегал по комнате.
— Будь наша власть… — начал Гуимарро.
— А когда она будет у тебя, власть? — резко перебил его Гульельмо. — Когда мы ее завоюем, если никак не можем решиться на всеобщую забастовку?
— У тебя одна песня, Гульельмо. Придет час и для всеобщей забастовки, — сказал Орландо. — А пока нужно накапливать силы и вплотную заняться армией.
— Между прочим, порт меня тоже беспокоит, — произнес Гуимарро. — Там снова появился этот проходимец Педро, а это всегда предвещает неприятности.
— Поговаривают, Педро связан с бандой Четопиндо, — произнес кто-то.
— Когда ты был в порту, Франсиско? — спросил Орландо озабоченно.
— Позавчера.
Новак посмотрел на них исподлобья:
— Что вы имеете к Педро?
— Никчемный человек твой Педро, — прогудел Гуимарро. — Авантюрист. А может быть, и кое-что похуже…
— Насчет похуже — не верю, — возразил Новак. А что касается авантюриста… Разве это плохо — авантюрист?
— Чепуха, — нахмурился Орландо.
— Нет, не чепуха! — стоял на своем Новак. — Вы не находите, — обвел он взглядом присутствующих, — что без авантюристов наша жизнь была бы слишком пресной?
— Погоди-ка, ты что же, за авантюры? — удивился Гуимарро.
— Я авантюризм понимаю в широком смысле, вижу в нем азарт, риск, — пояснил Новак. — Вот, например, война — это, по-моему, тоже своего рода авантюризм.
Орландо спросил:
— Выходит, ты за войну?
В комнате воцарилась пауза. Все ждали, что ответит Гульельмо.
— Честно говоря, я за войну, — сказал он.
Тишину взорвали негодующие реплики.
— Да ты соображаешь, что говоришь! — воскликнул Гуимарро, которому изменило обычное спокойствие. — Ведь ты же рабочий, Гульельмо!
— Война создает обстановку, благоприятную для революции, — Новак разрубил рукой воздух.
— А если в войне погибнет половина людей? — поинтересовался Орландо.
— Зато другая половина построит свое счастье! — парировал Гульельмо.
— У тебя мозги набекрень, дружище, — сказал Орландо. — Выберешь время, займись политграмотой. Только боюсь, свободного-то времени у нас с тобой не будет… Очень меня беспокоит порт, друзья. Он похож на котел с перегретым паром: вот-вот взорвется.
— Вся Оливия похожа на котел с перегретым паром, — вставил Гульельмо.
— Короче говоря, я боюсь, что сегодняшние события в порту кем-то подогреваются. Докеры могут начать забастовку, не дожидаясь команды стачечного комитета, — заключил Орландо.
Люди зашумели.
— Что же ты предлагаешь, Орландо? — спросил Гуимарро, когда каждый высказался.
— Провести среди докеров разъяснительную работу. Начать ее завтра же, с утра. Направить наших людей в воинские части…
— А если все-таки котел взорвется?..