Тени мудрецов. Часть 1
Шрифт:
– Договорились, – улыбается Имари и распрямляется пружиной, подскакивая с кушетки. – Ешь фрукты, не стесняйся, уборная за самой правой дверью. И помни, что я не генерал и никаких залетов на наряды тебе не сделаю. Спи, не бойся, а я к себе пойду.
Машет мне рукой и убегает, унося аромат розового масла. Обманчиво маленькая и несерьезная принцесса на фоне огромного дворца, где за каждой дверью кто-то шепчется и плетет заговоры. Взрослые играют в игры, и детям тоже хочется. Даже таким маленьким, как братья Ритор и Лурд.
Откидываюсь на спинку кушетки и пытаюсь вспомнить желтую вязь знакомств на
Звездность эридан пропитывает королевский дворец показной роскошью и неразумными излишествами, доведенными до абсурда вроде золотой сантехники. Власть наших генералов держится на их силе больше, чем на звании, а власть Таунда на деньгах. И это должно быть очевидно с первого взгляда всем, кто появляется во дворце. Звезды тоже могут править, но весьма своеобразно. У Таунда нет агрессивной харизмы, иначе я бы почувствовала её. Кто-то из его далеких предков родился, как Рагнар, правителем, захватил власть, а потом передавал её по наследству, не заботясь, справится сын с королевством или нет. Потому что рядом, как поплавки, всплывали правители-советники. Они всегда добирались до власти. Пусть из-за спины и чужими руками, но подхватывали королевство, удерживая иллюзию преемственности. Она – тот самый цемент в фундаменте системы.
Остий помечал в отчете таких настоящих управленцев, и мне только обилие запахов на церемонии встречи гостей мешало поймать их харизму. Жженую резину Рагнара нашла сразу, но остальные легко тонули в естественном фоне. Разведчик не заметил или специально пропустил еще одного правителя в свите Таунда – Имари.
Иронично со стороны Вселенной послать королевской семье первого за очень долгое время наследника, способного править самостоятельно. И сделать его женщиной, которую отец насильно выдает замуж и высылает из страны.
Устранить Таунда, посадить на трон Имари и с ней заключить договор? Есть такой вариант в отчете Остия, а к нему приписка, что по закону наследования принцесса неполноценна. Женщина не может занять трон Эридана, туда посадят её мужа. А это или Рагнар, или кто-то из советников, а все они враждебны к цзы’дарийцам.
Тру пальцами глаза и понимаю, что в задумчивости уже растеклась по кушетке, а в окна давно ярким прожектором бьет свет ночного спутника планеты. Спать придется, не раздеваясь и в маске. К утру она съедет прорезями на затылок и служанки разбудят меня ехидным хихиканьем.
А за стеной на необычно огромной для цзы’дарийца кровати спит Наилий. Кондиционер на ночь выключен, чтобы не шумел. Там уже жарко, генерал раздет до белья и едва прикрыт простыней. Такие же серебристые лучи спутника блестят в волосах, скользят по бледной коже и красивому рельефу мышц. Наилий расслаблен, но стоит нырнуть к нему, прижаться, почувствовать, какой восхитительно теплый во сне, и тут же окажусь под ним. Придавит к кровати весом своего тела и не отпустит.
Бездна, будь Тиберий мужчиной, давно бы мучился с эрекцией. Я тоже страдаю, но по-своему. Сладко ноет низ живота и хочется плотно сжать ноги или погладить себя рукой. Почувствовать влагу под пальцами и замереть в предвкушении близости. Проклятье, с ума схожу! Да катится в бездну весь Эридан с его и нашими секретами!
Тенью срываюсь с кушетки и бросаюсь к стене. Где-то здесь под складками штор потайная дверь. Осталось сдвинуть её в сторону и нырнуть в спальню генерала. Слишком шумно или внезапно, но он просыпается, ломая мою фантазию. Есть серебристый свет, обнаженный торс, но вместо безмятежности спящего – тревожная складка на переносице и тихий вопрос:
– Что случилось?
Редко сама требую близости и сейчас теряю пыл. Разбудила среди ночи, нарушаю конспирацию, но знать не знаю, куда деть желание. Не объясню словами, срываю маску и тянусь к пуговицам рубашки. В спальне жарко, кондиционер молчит, а когда Наилий поднимается с постели на нем даже белья нет.
– Соскучилась, – говорю едва слышно, не в силах оторваться от сбывшегося видения.
Генерал помогает раздеваться, легко и быстро выпутывая мои руки из рукавов рубашки и сбрасывая на пол легкие штаны.
– Зачем грудь забинтовала?
– Увидит кто-нибудь…
Один виток долой…
– …догадается, что женщина.
Второй, третий. Роняю бинт, чувствуя губы Наилия на коже и влажное прикосновение языка. Генерал ласкает освобожденную грудь так медленно и томительно, что я зубы стискиваю, чтобы не застонать. Ни звука, ни единого повода кому-нибудь услышать и ворваться с вопросами.
Наилий легко подхватывает на руки и несет к кровати. Падаю на простыни, растворяясь в контрасте прохладной ткани и его разгоряченного тела. Генерал разводит мои колени и тянет за бедра к себе ближе. Все-таки зажимаю рот, чтобы не закричать, когда входит медленно, но настойчиво и я не успеваю привыкнуть к ощущению наполненности. Тело отзывается позже, первой давая боль и лишь потом наслаждение. Будь он чуть меньше, стало бы легче, но нет. Весь мой.
От поцелуев не хватает воздуха, выгибаюсь под генералом, обхватывая ногами за спину и чувствую, как падают его барьеры. Тело наливается тяжестью, движения становятся отрывистыми, а поцелуи едва не превращаются в укусы. На адреналине, как под Шуи, Наилию нужно больше и сильнее, но сегодня я сама прошу: «Еще. Еще».
Страсть граничит с безумием, стонов чудом не слышно, только биение двух сердец и прерывистое дыхание. Жар поглощает меня, двигаюсь навстречу Наилию и держу сумасшедший ритм. Ощущение легкости уносит из реальности, а предчувствие взрыва нарастает с каждым толчком. Сжимаюсь пружиной, чувствую, как по телу идет судорога, а потом вспышка. Не выдержать молча, не оставить внутри. Впиваюсь ногтями в плечи генерала, а он запечатывает мой крик поцелуем, и мы гаснем оба.
Пульсация во мне умиротворяет. Не отпускаю, пока Наилий не отдаст себя до последней капли, и только потом позволяю рухнуть рядом на кровать.