Тени ниндзя
Шрифт:
От грохота заложило уши. Марн вовремя откачнулся влево, подставляя бронированное предплечье. Руку рвануло со страшной силой. Но Марн, вращаясь, успел выполнить неотразимое Водяное колесо…
Михалыч, онемев, стоял с поднятой рукой, отдавая команду не стрелять. Это-как-же-это-он-их-это – крутилась в мозгу бесконечная мысль. Вот только что, секунду назад, один из чеченов приказал приблудному лоху (ни х…я себе, лох!) встать на колени. Наверное, хотел шлепнуть напоказ, демонстрируя серьезность предъявы. Дальше Михалыч видел только кровавые брызги и отлетающие в разные
Бригадир тряхнул головой, прогоняя ступор. Если бы кто рассказал такое, что на открытом пространстве, одиночка с мечом положит шестерых со стволами… Но вот он стоит. Весь в чужой кровище. В него, кажется, и не попали даже. Стоит и смотрит на Михалыча, опустив меч. А с клинка течет…
Судя по звукам, доносящимся сзади, кого-то из бригады выворачивало наизнанку. Михалыч видал всякое, но и его замутило. «А ведь парнишка-то молод, – вдруг понял он, – лет двадцать, не больше!» Хотелось подойти поближе, чтобы удостовериться, но бригадир не решился. Кто знает, как этот тип – язык не поворачивается назвать его лохом – отреагирует. У Михалыча ствол в руке, но он знал, что парень успеет раньше… Может, позвать его в бригаду? Но такой человек не может ни на кого не работать. Это сто пудов…
Парень вдруг крутанул мечом. Алые брызги сорвались с клинка и утонули в траве. В тот же миг меч канул в ножнах. А его обладатель спокойно повернулся спиной к наставленным на него стволам и пошел прочь. Бессмертный он, что ли?
– Михалыч! – Петрухин голос звучал сипло. – Мочить?
– Нет! – Бригадир смотрел, как страшный юнец скрывается между деревьями. – Иначе по ходу он нас сам замочит. Тем более он нашу работу сделал. Теперь слухи пойдут про нас, типа мы все Чикатило. На нас ведь мясокомбинат этот повесят. Так что к их тачке не ходить. Трава влажная, следы останутся. Пусть у ментов не будет против нас ничего…
До оставшихся шестерых было не больше двадцати шагов. У них тоже были огненные самострелы. Однако эти люди не стали стрелять. Впрочем, и оружие не опустили. Марн подумал, что, возможно, вмешался в чужую дуэль. И лишил этих людей возможности спасти свою честь. Значит, по Закону Крови, они теперь могут попытаться его убить.
Но их предводитель, огромный, как медведь, подал своим людям вполне понятный знак: «Не стрелять, ждать команду!», подняв левую руку. В правой он держал маленький самострел, трубкой вниз…
Тогда Марн понял, что боя не будет, и предпочел удалиться. Ему нужно вернуться домой, чтобы провести ритуал Очищения, иначе он не сможет есть за одним столом с людьми из своего клана. А эти, здешние, может быть, захотят похоронить павших… Бессмертного он не нашел… Но, может, тот был здесь недавно? Иначе почему Марна привело сюда?.. Рука болит… Что с рукой?
Браслет смят и разорван у края. Чем стреляет их оружие? Браслет был из лучшей стали. Он держал даже Замский клинок!
Марн с трудом расстегнул перекошенный замок. Вдоль предплечья разливался быстро чернеющий кровоподтек. Но пальцы сжимаются, кисть работает. Похоже, что кости целы. Заживет…
Глава 12
Санкт-Петербург.
Сенсэй повторял нам неоднократно: «Если вы вступили в бой, значит, уже совершили ошибку. Ситуация вышла из-под вашего контроля. Вы упустили управление. Но если вам все-таки пришлось драться, чтобы защитить свою жизнь, честь, друзей и любимых, – бейтесь так, чтобы противник никогда вновь не был в состоянии нанести кому-либо вред. И не думайте в данном случае о морали. Забудьте всякие дурацкие штучки вроде жалости. Приняв решение напасть, противник сам отвечает за возможные последствия. Фактически он принял решение умереть…»
Я не собирался убивать. Но, лежа без сна рядом с любимой, я понял, что эти двое, домогавшиеся ее, не остановятся. Они станут ждать удобного случая. Как шакалы. И дождутся. Такие люди не знают жалости. И всегда считают себя в своем праве. Праве калечить жизнь других. В конце концов они выследят Танюшку. Узнать, где она живет, – пара пустяков. И что тогда с ней будет, страшно подумать. Значит, я должен опередить их. Как?
Я не знаю о них ничего. Кроме того места, где они работают, и имен. Значит, остается единственный вариант. И в мою пользу работает то, что они не ожидают отпора. Сталкиваясь с подобными типами на работе, я убедился, что они считают себя хозяевами жизни. Пусть так. Посмотрим, как они смогут отстоять это право.
Проснулся я в восемь утра. Танюшка еще спала. Данное ей вчера успокоительное подействовало хорошо. Лежа на спине, я проверил свое внутреннее состояние. Прекрасно! Ничего не дрожит и не трепыхается внутри. И то, что я должен сделать, – видится справедливым. Холодная решимость переполняет каждую клеточку. Единственное, что мне может помочь, – безупречность. Безупречность во всем.
Я встал и проделал разминку. Ката «Пяти Элементов» – сегодня мне нужна вся моя ярость, холодная, как горный поток. Ката Тигра – так я называю комплекс движений, сочиненный мной самим для настройки на образ Зверя. Тигр – один из моих тотемов. Второй – Волк. Сегодня они будут сражаться. Хотя нет, не так. Ведь хищник не сражается. Он – обедает…
Свернуться, развернуться, выгнуть спину. Глухой рык. Руки выстреливают вперед, когтят, хватают, рвут. Ноги – как стальные пружины… Пригнуться, скользнуть вперед. Удар! Еще! Все тело звенит, наливаясь Силой. Раскрытые ладони вверх. Принять Поток. Вдох. Ладони, разворачиваясь, опускаются к пояснице. Медленный выдох… Взрыв! Тело уже живет своей собственной жизнью. Контроль сознания минимален. Только та самая точка спокойствия (до сих пор не знаю, что это такое) наблюдает за бешено вращающейся боевой машиной, в которую обратился я…
Я? Нет! Что есть «я»? Никакого ответа, кроме «не знаю». «Иди в это „не знаю“, – как говорят дзен-буддисты… Ты не можешь быть побежден, если некому терпеть поражение.
Еще полчаса медитации – и я почувствовал, что готов действовать. Принял душ, позавтракал. Оделся в спортивный костюм, проверил, свободно ли двигаются руки-ноги. Нигде не тянет, не жмет? Все в порядке.
Глянул на часы. Полдвенадцатого. Тигроволк сегодня разошелся не на шутку. Но время тик в тик. Я не знаю, во сколько эти козлы заявляются на работу. Но в двенадцать уже должны быть. Пора!