Тени огня. Трилогия
Шрифт:
Михаил поднялся. Туман в голове после ночного празднества еще не развеялся, и таз с холодной водой, приготовленный Маритой, оказался весьма кстати. Прохлада сразу помогла прояснить сознание.
«Ариант, конечно, предупреждал,
Парень вытирал волосы, когда в комнате появился посредник.
– Рад видеть тебя живым и здоровым, – грустно произнес он.
– Судя по твоему голосу, этого не скажешь. Что случилось?
– Ничего страшного. Иду к начальству. Сегодня меня должны уволить с работы.
– Из-за меня?
– Да нет, сам виноват, – махнул рукой Кройц. – Не надо было связываться с кредитами.
– Я тебе обещаю: полдня – и кредит будет погашен. – Мишка надеялся, что сможет занять необходимую сумму у того же Арианта.
– У меня всего полчаса времени, – грустно вздохнул посредник.
– У моего воина уже посетители? – В комнату вернулась Марита и как секретарь доложила: – Один купец тебя все-таки не дождался. Правда, уходя, он просил передать записку
«Ты ж понимаешь, Михаил, что я не мог не выкупить собственную свободу у человека, который мне ее подарил. Это просто вне зоны моих жизненных интересов. В мешке грюнд, кофе и триста монет. Меньше моя свобода стоить не может. Огромное тебе спасибо и за товары. Будешь на рынке – заходи в гости. Мою торговую лавку тебе каждый покажет. С глубочайшим уважением. Станс».
– А знаешь, вполне возможно, мне и пяти минут хватит, чтобы погасить свой кредит! – Мишка от души хлопнул по плечу бородатого «кредитора».
От неожиданного богатырского похлопывания тот со всего маху плюхнулся на пятую точку.
– Эй, полегче, пожалуйста! Не то я буду вынужден уйти с работы по состоянию здоровья.
– Вечно ты ворчишь. – Сомов вручил посреднику деньги и тот поспешил удалиться, растворившись в комнате.
– Мой воин готов принимать гостей? – с важностью в голосе спросила Марита.
«Пожалуй, быстро выбраться отсюда у меня не получится, – с грустью подумал отмеченный огненным диском. – Арианту я обещал встретиться с королем, Эдуарду и Алуре вчера зачем-то дал слово быть свидетелем на их свадьбе, да и с Маритой нужно что-то решать… Эх, грехи мои тяжкие!»