Тени острова Дронов
Шрифт:
Когда-то, давным-давно, этот старинный танк, теперь уже и не определить за давностью, какой точно модификации, врыли в землю на вершине холма, и оставили там стоять, в качестве долговременной огневой точки. К моменту, когда первые дроннеры поселились на Острове, танк проржавел и врос в холм так, что казалось, пустил корни. Первопоселенцы его обследовали, благо пулемёт на нём не был автоматическим, обобрали с него всё, что смогли и забросили, за ненадобностью.
Так его и нашел Стеклярус, которого в те времена звали просто — Сверчок, тремя годами позже, с раскрытыми люками, без пушки и пулемётов. Место это в те времена было тихое, но опасное, и не каждый разведчик отваживался тогда сюда добраться. А деревни сталкеров ещё не существовало вовсе. И решил он обосновать себе здесь свой собственный приют. Решил — сделал. Навёл внутри порядок, выкинул
Менее чем через год его «хибара» вошла во все Островные справочники в разделе Индивидуальные Точки Проживания под названием «Танкер Заправки I11». А хозяин получил сертификат, дающий право пользоваться Островной энергосетью по льготному тарифу. Администрациям Островных Уделов всегда было выгодно поддерживать подобные полуофициальные начинания, по всем понятным соображениям привлекательности генеральной линии Игры.
И вот, таким образом эта точка заправки и просуществовала несколько лет, пока хозяин её не увлёкся астрономией. Сам он, по роду своей реальной деятельности, посменно работал в некоем скучном заведении, и имел массу незагруженного времени при весьма скромной зарплате. Вот и воплотились его нереализованные мечты и амбиции в серьёзном увлечении изучением звёздного неба над головой и манящей звёздной бесконечности Мироздания.
Первым делом он соорудил себе примитивный телескоп — из реставрированного прицела снайперской винтовки образца тридцатых годов прошлого века. Затем, при переходе увлечения в более серьёзную фазу, подоставал, пообменивал и повыписывал необходимые детали, и собрал неплохой зеркальный аппарат-рефлектор системы Максутова, установил его на восстановленном и модернизированном поворотном механизме орудийной башни, настроил всю систему целиком и…
…завис во Вселенной.
Первое время его заправкой все продолжали пользоваться по своему усмотрению и удобству, и днём и ночью. Но позднее выработалась система: если ночь безоблачная и ясная — утром делать на заправке нечего. Если в дневное время наблюдается интересное астрономическое явление как то: солнечное затмение, падение астероида, или же над Островом совершали в очередной раз свои дефиле очередные НЛО, то всё, заправиться было невозможно. До полного окончания упомянутых явлений. Постепенно народ привык к такому распорядку работы заправки, как привык и к новому названию точки — Обсерватория. Хозяина же острые языки окрестили сначала Стекляшкиным, а затем и Стеклярусом, или же просто — Астрономом. Так оно и прижилось. И все теперь знали — есть на Острове своя обсерватория, и есть свой астроном. И можно здесь на звёздные темы поговорить, а если повезёт, то и заправиться-припарковаться и хабар толкнуть-обменять. Всегда приятно вдали от человеческого тепла встретить неожиданно приют уставшему телу и истомившейся душе. Даже если тело твоё находится в тепле и уюте за многие сотни и тысячи километров от, ищущей приключения, беспокойной, мятущейся души.
Антон постучал сильнее. Над быстрым ручьём Белый поплыли гулкие удары, отдалённо напоминающие колокольный набат. Ни какой реакции и ни какого ответа изнутри.
— Дрыхнет, наверное, — предположил Мэт, — или в Шухарт упёрся.
— Скорее первое, он давно уже никуда не ходит, — Антон подёргал ещё на всякий случай поворотную скобу бокового люка, и разочарованно махнул рукой, — точно спит. Видать всю ночь наблюдения вёл, теперь отсыпается. Жаль, ну да… чёрт с ним. Давай далее так. Ты продолжай раскопки на склоне, там, где мы остановились в прошлый раз. Только смотри аккуратно, не подорвись. А я наведаюсь в Шухарт. Надо ещё с Педро дела решить по поводу Четвёртого Бастиона. Он грозился временные пропуски через территорию Инквизиторов сегодня достать. Как приду, прикинем, что дальше делать. Кстати, может он, и с пулемётом что подскажет, это ведь, теперь, и в его интересах. Думаю, часа за полтора управлюсь. Всё, действуй, я побежал.
Он спустился с холма, и быстро переставляя четыре свои голенастые скаутские ноги, направился на юг, в деревню сталкеров. Пройдя метров тридцать, оглянулся. Возле танка-обсерватории Мэта уже не было, зато из-за левого, обращённого к ручью склона, вовсю летели комья земли и облака пыли — работа по раскопке предполагаемого слада боеприпасов уже кипела. Антон усмехнулся и прибавил шагу, внимательно поглядывая по сторонам — дорога до Шухарта по дроновским меркам была не слишком дальней и не очень опасной, но расслабляться на Острове не полагалось нигде и никогда — одиночка на дороге всегда удобная и лёгкая добыча. Если только он не почти матёрый боец, с более чем полугодовым стажем и острой пикой в умелых руках.
***
В общем, назначили мы с Валетчиком поход на Четвёртый бастион в воскресенье, на половину четвёртого утра по местному, Островному времени. Для меня это нормально, начало похода на самый разгар дня попадает. А вот с окончанием надо быть поосторожней, так как мне не климатит ночь пролазить, а потом не выспавшись на работу переться.
И вот я с утра по дому матери помог, на рынок её свозил, затариться на неделю. А потом смотрю, время ещё есть, дай, думаю, вздремну часок, вдруг действительно задержаться придётся, так я хоть отдохну чуток впрок. Понятно, конечно, что так вот зараньше не отоспишься, но всё-таки, какой никакой, а запас.
Зашторил все шторы, занавесил все занавески, Кешу выгнал, дверь прикрыл, и бухнулся в постель. А на улице у нас летняя жара стоит, всё маревом сизым затянуло, на небе ни облачка. Дождей с мая ни одного не было, сушняк. Над городом дым угарный висит от лиственницы палёной — сопки дальние горят, а на них «Альбатросы» пикируют, море воды амурской проливают, тушат. То есть, я, конечно, не видел, как они пикируют, но точно знаю, что тушат, и очень может быть, что и пикируют. Короче, духота стоит адова, в такой атмосфере и ночью-то уснуть не просто, а уж днём вообще сложно. Вертелся я на кровати, вертелся, потом сходил в ванную, простыню намочил холодной водой из-под крана, отжал изо всех сил, и встряхнул, как следует. Затем вернулся на кровать, по ходу отогнав кота от двери, он блин, прорваться в комнату пытался, умник. Укрылся я прохладной влажной простынкой, и замлел от блаженства.
Разум мой, жарой воспалённый, охладился, и успокаиваться начал. И стал я перебирать Островные события с прошедшего посещения. И даже это не я стал, а они сами, непрошено ворошиться принялись. Мысля за мыслёй.
Вот, как Валетчик ушел на встречу к Педро, так я и занялся раскопками, там, где мы с ним перед этим рыли и ящик истлевший со взрывателями нашли. Рою я, не спеша, а сам всё думу думаю — как бы нам этот холм с пулемётом одолеть. Уж очень мне хочется самому придумать что-нибудь такое эдакое, чтобы этого эконома обхитрить и обдурить.
И вот когда я примерно на полметра в землю углубился, пришла мне в голову одна интересная, как мне показалось, идея. Чем таким наш пулемёт от остальных отличается, а? А вот чем — он крупнокалиберный. Пуля у него двадцать миллиметров. У всех других — семь шестьдесят два, а у него — двадцать. Значит что? Значит то, что у него боекомплект намного меньше. Того он и стреляет как эконом. В смысле, экономист. Боевой комплект свой бережет, скупердяй.
Отсюда выходит, что брать его надо измором. Вот, к примеру, сяду я себе в овражек, и начну перед ним высовываться. А он будет по мне пукать. Раз-два — пук, десять-двадцать — пук. Так, глядишь, всё постепенно и пропукает. Тогда мы его спокойно голыми руками и возьмём. Целенького и невредименького. Плохо только, что он штучными стреляет, паразит, долго ждать придётся. Ну да, день-два посижу, невелика потеря. Зато хабара потом наберём… мрак! И Валетчик доволен будет, и апгрейд по крутому себе проведём. Ноги-мышцы, корпус-броню. Ну и прочую косметику.
И только это успел я подумать, что может, хватит без толку землю рыть, лучше пойти уже начать пулемёт на растрату раскручивать. Как в этот момент раздаётся так, глухо — бум! И стало всё вокруг темно, этот самый мрак и наступил. Я сперва вообще отупел — виртуальный экран ослеп, стал чёрным, как мрак этот самый мрачный. Даже комната моя полутёмная высветилась, щель под дверью в прихожую сияет, словно сабля джедайская. Кот мой Кеша, лапы в неё просовывает, в гости просится. Да только фиг ему, что здесь обломится.