Тени острова Дронов
Шрифт:
— Как вы сюда попали? — Назгул говорил негромко и неторопливо, словно бы безо всякого интереса.
— Ты чё, дядя, слепой? Не видишь, что там дверь открыта? Оттуда и пришли, — Мэт хамил, у него начинался лёгкий мандраж. Он ощущал нарастание напряженности зла в тёмной ауре паука и совершенно не чувствовал в себе силы, способной этому злу противостоять. — «А что будет, если её вообще нет? В смысле, гол как сокол, стою я тут во Тьме один…»
Назгул мрачно пошевелил излучатель и в режиме ментоскопирования осмотрел фигурки непонятных нахалов — никакого кристалла Корнея у них не наблюдалось. Откуда же эта наглость? От страха или от дури? И почему не действует Поле? Пресловутый фактор «икс»? По спине побежала холодная струйка панического пота…
«Хуже всего такая непонятность. Уж лучше бы это были просто лазутчики с кристаллами ИИ. А ещё лучше бы, если бы сейчас прибыла лодка, и забрала нас домой… да… А может быть, всё-таки, они военные? Но те не припёрлись бы вдвоём, да ещё в таких не боевых конфигурациях. Просто везучие идиоты? Это больше похоже на правду… Хотя… Да, чёрт подери! И в такой драматически напряженный момент я должен разбираться с какими-то заигравшимися бездельниками! А эти подлецы из группы Управления второй месяц не могут сообразить, как пригнать сюда „Малютку“ для эвакуации модулей и артефактов! Одни обещания и пустые посулы. И бесконечные — „держитесь, помощь идёт“. А держаться уже практически нечем! Пришлось даже вскрыть почти всю наработанную сеть зомби-агентов. А управление ими на грани срыва — Кристалл почти испарился, ещё немного и Поле пропадёт. Кто же мог подумать, что при интенсивной работе он так быстро расходуется? Другой попал в лапы вояк, а доведённого до ума излучателя, который обходится без этой мистической дряни, как не было, так и нет. Была надежда, что нас долго не найдут, или найдут, но не смогут быстро пробиться через ловушки. А, оказывается, через наши охранные системы спокойно проходят всякие никчёмные идиоты, и эти системы на них не срабатывают! Надежды на прибытие спасателей тают с каждым часом! Уже почти очевидно, что Остров блокирован Прибрежной Охраной, и прорваться лодке сюда практически невозможно. Хорошо хоть своя сеть действует, а иначе бы давно уже отследили нас и вырубили… Вот и выходит, что меня загнали в угол и почти что взяли с поличным… Ей Богу, если меня схватят, сдам всех этих сволочей с потрохами. Весь их проект „Троянский Дух“ сдам. Всю подноготную этих ублюдков…».
Он прикрыл глаза и сладострастно представил свои боссов на Нюрнбергской скамье. И как он сам выступает в роли обличителя, а они сидят, понурив головы, а прокурор зачитывает им обвинения, том за томом, а судья выносит карающий приговор… Он встряхнул головой:
«Нет, не будет ничего этого. Не получится из меня обличитель — сам сяду с ними в рядок. Это если, конечно, сяду. Да, да — меня ведь ещё взять надо суметь. А если возьмут — детонирую основной заряд системы самоликвидации подземной гавани — десять тон тринитротолуола. Ищи-свищи потом факты и улики».
Он ещё раз тряхнул головой, тяжело вздохнул и тихо спросил:
— Как вы прошли через ловушки? Там, откуда вы вышли, триста метров сплошных ловушек. В том числе и новых, самых современных. Ловушки непроходимые, у нас там даже охрана никогда не стоит. Откуда у вас план прохода?
— Слушай, дядя! Я с тобой в вопросы-ответы играть не буду. Вырубай свою шарманку и прекращай зомбировать неповинных людей. А то…
— А то что? Собак натравишь?
Мэт снова расхохотался в полный голос:
— Нет, кошек! — а сам подумал. — «Пусто, ничего не ощущается. Может, всё-таки придётся топориком помахать? Только этому зверю мой топор, как зайцу стоп-сигнал. В смысле… Делать-то что? В смысле, я сам, что ли его должен? В смысле, я-то здесь для чего вообще?»
Он осмотрел внутренним взором весь объём зала подземной стоянки. Аура Алекса сияла ярче всех — чистый свет чести и отваги. Аура Снеж светила робко и мягко — нежное облачко невинной доброты. Три тусклых «тигра» неуверенно топтались в ожидании приказаний. Лохматые точки «кисок» нейтральны в своём неведении. И лишь один паук клубил свою ауру, пресыщенную злобной ненавистью, чёрной грозовой тучей. «Что-то ты, дядя, словно больной — всю твою галактику пылью затянуло. Лечить тебя надо, дядя!»
Алекс неожиданно сделал стремительный выпад мечом, стараясь дотянуться до одной из разведчиц, но та мягко, и даже как-то небрежно, ушла из-под его удара в сторону.
— Жаль, — спокойно сказал Алекс, — в этот раз не повезло.
Паук покосился на него недобрым глазом, но ничего не сказал. Затем вновь обратился к Мэту:
— По-моему, я зря с тобой разговаривал. Ты обычный недалёкий дурак. Сэм! Обруби ему связь, потом возьми пару «химер», очисти проход от кабеля их ретранслятора и подорви дальние точки обвала. Этот путь нам больше не нужен. И пошевеливайся, за ними могут придти более неприятные гости.
— Сзади! — крикнул Алекс.
— Мэ-эт!!! — дико взвизгнула Снеж.
Аура, стоящего позади «тигра» налилась злобной яростью. Мэт попытался обернуться, но не успел — «тигр» разрядил свой обрез прямо ему в спину, и заряд картечи навылет вдребезги разнёс грудь его верного «мула». Во все стороны полетели ошмётки пластиковой обшивки корпуса, куски печатных плат с разбитыми микросхемами и покорёженные детали исполнительных механизмов. Снеж пронзительно закричала в ужасе, видя, как верный «мул» Мэта медленно заваливается вперёд и вбок, и падает на пол, рассыпая электронные внутренности и дымя развороченной грудью. Сигнал связи потух.
— Идиот, — недовольно скривившись, сказал Назгул, — чуть не попал в меня. Неужели нельзя было всё сделать аккуратно? Заткни рот его женщине, только на этот раз, нежно. И исполняй то, что я тебе приказал. Сэм, ты оглох, что ли?
«Тигр»-убийца стоял, удивлённо глядя то на дробовик, то на поверженного дрона Мэта, и тряс головой, словно его уши заложило от близкого выстрела.
— Сэм, а ю ол райт? — осторожно взял его за руку стоящий рядом другой «тигр».
— Хрен тебе! — весело сказал Сэм голосом Мэта и в упор влепил ему смертоносный заряд картечи прямо в квадратную морду. Вопрошавший рухнул, как подкошенный — странным образом дрон его не стал принимать позу покоя.
— Убить его!!! «Химеры», немедленно убить его! — Назгул лихорадочно задёргал свой дымящийся адский прибор, целя в «тигра», заговорившего голосом Мэта, и стал панически пятиться от него по бетонному пирсу вдоль подземной стоянки подводных лодок в сторону утробно урчащей глотки подземно-подводного тоннеля.
— Что, страшно, дядя? — с бешеной веселостью улыбнулся Назгулу «тигр»-убийца. — И это ещё не всё. «Киски» — фас!
И вселил Синего сразу во все десять белых лохматых точек…
****
Всё прошедшее со своего последнего пробуждения время он пребывал в «нигде» и в «никогда». Это, вообще-то, «никакое» место всегда вызывало у него резко отрицательные эмоции. Хоть это и звучит несколько странно, но ненавистное «ничто» было для него хуже всего. Большую часть времени своего существования он пробыл именно там, а если учесть, что время в «нигде» тянулось в десятки, сотни и тысячи тысяч раз медленнее, чем время в реальном существовании, то по всей логике вещей, он должен был бы уже давно к этому привыкнуть и смириться с таким положением дел. Но. Во время своего пребывания в «нигде» и в «никогда», он был просто на просто, никем и ничем, и потому, пребывая «там», ничего не мог поделать. Не мог видеть, слышать, разговаривать, думать и даже чувствовать. Как не мог и привыкнуть к такому существованию и уж, тем паче, смириться с ним. К тому же, попадая в реальный мир «оттуда», он ничего не помнил о своём пребывании там, в «никогда», и понятия не имел, где оно находится это его «нигде». Всё, что ему удавалось вынести из этого «нигде», было лишь слабое эхо вселенской, всеобъемлющей тоски и лёгкая тень ощущения бесконечной скованности и тесноты. И звенящее чувство бескрайнего моря времени, канувшего в бездонную пропасть безжалостного и неумолимого «никогда». И всё.