Тени Пост-Петербурга
Шрифт:
«Тогда почему в этом сне все было так… тревожно и… грустно?» – Остроухий поежился, косясь на остававшегося недвижимым человека,
«Чтобы пробудить в этом человеке волю к жизни. Он должен ощутить, что все еще кому-то нужен. Иначе так и не вырвется из страны грез. Тело его уже вполне здорово, но душа… Душа все еще спит».
«Когда он проснется, ты потребуешь с него платы за лечение?»
«Он сполна расплатился со мной своими воспоминаниями. Из истории этого человека я узнал о людях много необычного и, кажется, начал понимать тягу этого вида к самоистреблению. Я даже готов простить им разрушение чертогов Подземника…»
«Стоит ли сожалеть о Подземнике? Ведь он тоже оказался человеком!»
«Он причастен к созданию нашего рода. И обеспечивал нас лекарством от невидимой смерти. Теперь, когда мы не сможем противостоять ей, племени придется отыскать другое, незараженное место. По крайней мере, пока люди не очистят мир».
«А если они не справятся? Если “Алфей” не сработает? Или Глеб с Авророй разобьются в чреве железной птицы?»
«Гадать бесполезно. Я уже говорил, что не могу заглядывать в будущее. – Восьмой беспокойно заворочался в своем ложе, расплескав зловонную воду по полу. – Но что-то мне подсказывает, что судьбы этих троих еще переплетутся…»