Тени сознания
Шрифт:
– Билеты на музыкальный фестиваль. Их нашли в вещах Сиэссы, и я подумала, что ты хотела бы их получить.
В груди екнуло, и Аори осторожно подобрала приветы из прошлого.
– Через два дня?
– Ага. Можешь взять только один, если не с кем пойти.
Она промолчала. Сиэ в ее памяти улыбалась, ярко и открыто. Наверняка хотела сделать сюрприз, подарить билет в последний день и смотреть, как Аори прыгает от счастья. Отправиться туда, слиться с толпой, с непостижимым морем людей, подпевать любимым песням, смотреть, как солнце медленно опускается
Конечно, мне не с кем пойти. Но билет Лейту я отдам.
– А что контроль? Все в порядке?
– Питаться стоит регулярнее, – ехидца в голосе была едва заметной. – В целом – да. Связи с Гранью ослабли. Сама не чувствуешь?
– Мне почти не снятся сны, – ответила Аори и поднялась. – И это грустно. Я пойду.
Стоило гостье скрыться за дверью, как Кришта со счастливым вздохом ослабила стягивающий рясу ремень. На ходу разминая плечи, измененная подошла к высокому окну и задернула шторы. Плотные, двухслойные, не пропускающие в кабинет ни одного солнечного луча.
Изящная женская кисть ярко выделялась на бордовой бархатной ткани. По ней, как и по всему телу, пробежала короткая судорога, когда один из повелителей Арканиума отпустил изменяющие тело потоки.
Первыми пропали роскошные рыжие волосы, обнажив потрескавшуюся, пересушенную кожу. Тело покрыли мелкие струпья, мгновением позже они превратились в жесткую чешую. В отличие от гладкой, сияющей шкуры майдов, сухие роговые наросты при каждом движении тихо шуршали о ткань.
Изменились и пропорции фигуры. Таз стал еще уже, а плечи, напротив, раздались вширь и ссутулились. Голова выдвинулась вперед, сквозь кожу на челюсти проросли тупые шипы. Хребет искривился и ощутимо удлинился, вернув магу недостающую конечность.
Почесав голову крепкими, удобными когтями, Эремерт вернулся к столу. Точнее, к массивному аппарату на нем. Трубка удобно легла в широкую ладонь, лаская грубую кожу каменной прохладой.
Первые слова измененный произнес настолько небрежно, что положенное обращение слилось в нечто совершенно непотребное.
– Вашсластье? Позвольте отчитаться. Как о чем? Об урожае пасленовых, безусловно. Томаты меня определенно радуют.
Маг похабно усмехнулся после ответной реплики и больше не тянул эфа за хвост.
– Конечно, об Аори. Я все сделал. Что значит – справился? Нет, вот этого я вообще не понял! Собственно, там почти ничего и делать не надо. Пара снов, пара явных желаний, и достаточно. Она и так интеллектом не блещет. Спросил о дворце – даже не понимает, что могла погибнуть. Привыкла к чудесам, дура стриженая. Кто? А подследничек наш блондинистый. Ха, конечно, не сам. Я выясню.
Склонив голову, Эремерт внимательно выслушал своего повелителя.
– Да, конечно. Но с ним и делать ничего не надо, запал он на девчонку, экзотика, знаете ли. При случае намекну, что ему все с рук сойдет. Э… Билеты? Взяла, оба. Да, да… Как и мы. Легко запоминаются только те решения, что ведут к неудачам. И потом проще другому больно сделать, чем самой выбрать.
Вернувшись
Прикусив губу, она стянула перепачканные рубашку и брюки и ногой запихнула их в угол. Маленький протест против положенных правил. Такой же, как и пыль на стекле.
Теперь, конечно, разница появилась. Зин бы за голову схватился и так, не отпуская собственной шевелюры, ушел в кабинет и на ключ заперся, лишь бы не смотреть, во что превратилось столь тщательно выстроенное им тело.
Но… Но зато вот.
Ладонь скользящим движением обняла поднявшуюся грудь, соскользнула на талию, далеко не такую сухую, как прежде, но тонкую, изящно переходящую в бедро. Повернувшись вполоборота, Аори осмотрела себя в профиль, отмечая, что и здесь не все изменения откровенно печальны.
Прикосновение оказалось неожиданно приятным. Она переступила с ноги на ногу, и пальцы, будто чужие, заскользили вверх. Прочертили живот, огладили грудь, царапнули ногтями шею и ласково, самыми подушечками, коснулись губ.
Аори порывисто, судорожно вдохнула. Ощущения, утерянные, казалось, безвозвратно, вернулись слишком резко. Кожа покрылась мурашками, низ живота бесстыдно заныл, одновременно глухо и жгуче, и она рефлекторно напрягла бедра.
Не помогло.
Обхватив себя за плечи, она шагнула вперед и прижалась лбом к холодному стеклу. Сомкнутые ресницы лихорадочно дрожали.
Нельзя было возвращаться. Память нахлынула горькой волной, и в ней ожили звуки, запахи, прикосновения, голос… Тепло чужих ладоней, всего раз позволивших себе коснуться ее тела, пусть не на самом деле, пусть для обмана! Но они подарили чувство победы и короткое, ни с чем не сравнимое счастье быть желанной.
Всхлипнув, Аори развернулась и бросилась в ванную комнату – смывать остатки травяного сока, напряжения и чего-то еще, о чем думать больше не хотелось.
Трель ополоумевшего телефона пробилась даже сквозь закрытую дверь и шум воды и окончательно разрушила иллюзию ненужности. Аори, выругавшись, смыла пену и, наскоро завернувшись в полотенце, вернулась в прихожую. Телефон в рюкзаке уже умолк, но три – целых три! – пропущенных вызова от Лейта выбора не оставляли.
Усмехнувшись, она прижала телефон к уху и отправилась в гостиную, чуть поскользнувшись на оставшейся на полу лужице.
– Ну-у?
Лейт терпеть не мог формальных приветствий.
– Ты уже дома?
– Да, мой генерал!
– Чего на звонки не отвечаешь?
– Только всплыла на поверхность. Что-то случилось?
Хоть Лейт и не мог ее видеть, Аори заломила брови и скорчила виноватую рожицу. Кришта вполне могла все рассказать… Лихачество само по себе Джой еще б простил, но вот мухлеж в их споре – вряд ли.
– Хотел узнать, как ты. Все в порядке?
– Э… – растерялась она. – Ну, не самый приятный опыт, ты же знаешь Криш…