Тени зимы
Шрифт:
— Ты... ты не можешь просто выехать через ворота.
— На стенах усиленное дежурство. Кроме как через ворота, нам не пройти. — Я достала из шкафа свое темно-зеленое платье и перочинным ножом отрезала широкую полосу по подолу. — Я одна не пройду. Но двое всадников, знающих пароль, смогут пройти. Ты же сам рассылал людей во все концы королевства с призывами на войну. Если мы уйдем ночью, никто не будет задавать вопросов.
— Двоим мужчинам — не будут, а вот мужчине и женщине обязательно зададут.
— Ну, смотри, — сказала я. Обернувшись
— Лучше пусть нас убьют, как дезертиров, — проговорил Бедивер.
— Нет уж! Ты вернешься к своему истинному господину, а там — на все воля Божья.
— Я принес присягу Максену.
Вот это да! Не ожидала. Я в изумлении уставилась на него.
— Ты же знаешь, он поставил меня командовать конницей. А такие посты не занимают без присяги. Не могу я нарушить еще и эту клятву.
— Если вернешься к Артуру, первого предательства, считай, не будет.
— Считай… не считай, какая разница? Я убил своих друзей.
— Вот поэтому мы и должны вернуться и принять справедливый приговор.
Он покачал головой.
— Гвинвифар, я родился в этой стране, я когда-то поклялся служить ее королю — брату Максена. Клятва служить Артуру освободила меня от этой прежней клятвы. Но я предал Артура. Если я предам и Максена, король может расправиться с моей семьей. Даже если он этого не сделает, два предательства — это уже слишком.
— Но ты же готов был совершить еще один грех — убить себя, лишь бы не сражаться с Братством.
— Это другое. — Он посмотрел на меч, который так и держал в руке, положил его и обхватил обрубок одной руки другой. — По мне, так лучше умереть, чем дважды предать. Но раз уж так получилось, я не стану предавать во второй раз.
— Значит, ты предпочтешь служить дьяволу, лишь бы не возвращаться к Богу?
— Максен — не дьявол.
Я села, сердито развязала полосу ткани. Начала заплетать волосы.
— Неужели ты не понимаешь, что предать дважды — хуже, чем один раз? — в отчаянии спросил Бедивер.
— Я прекрасно понимаю, что мы причинили зло нашему господину, и от этого произошло еще большее зло. Мы должны вернуться и понести наказание, а не прокрадываться бочком, как собаки, которые заслужили порки и хотят ее избежать.
— Гвинвифар, это не твоя родина, и ты не приносила присягу!
— Хотела бы я, чтобы и ты ее не приносил! Ну, хорошо. Ты присягнул. Почему клятва, принесенная Максену, должна перевесить клятву, принесенную Артуру?
— Потому что клятву Артуру я уже нарушил.
— Черти бы взяли твою философию! Клятвы здесь вообще ни причем. Только сердце человека знает, что он ценит и чего стоит. Ты же не станешь отрицать, что в сердце своем и не думал никогда служить Максену?
— Знаешь, сердечные советы — не повод, чтобы нарушать клятву. Я поклялся служить Максену, а если нарушу клятву — понести наказание. Однажды я уже нарушил клятву, и знаю, что из этого вышло. Не хочу повторять ошибку, даже если найдется причина. Лучше умру, если Бог, справедливый и милосердный, пошлет мне смерть.
Некоторое время мы смотрели друг на друга. Я вспомнила, от какого занятия отвлекла Бедивера. Меня передернуло. Подошла и села на пол рядом с ним. Взяла его за руку. Не понимаю я, почему он отказывается бежать, но, наверное, так ему совесть велит.
— Ладно, — прошептала я. — Оставайся. Но я не приносила присягу, и я уйду. Какой пароль?
Он испуганно взглянул на меня, затем упал на колени рядом со мной, обнял и прижал к себе.
— Не уходи, — не своим голосом взвыл он. — Умоляю, не уходи!
— Какой пароль? — потребовала я, приходя в ярость. Наверное, потому, что его мольба отозвалась в моем сердце нестерпимой болью.
Он ослабил объятия и снова посмотрел на меня.
— Ты тоже не можешь оставить меня, — заявил он.
— Я тебя люблю. Ты знаешь. Но я не хочу и не буду дальше терпеть это двойственное положение. Я ненавижу эту землю, ненавижу такую жизнь. Если ты мне не поможешь, я все равно найду способ уйти отсюда. Хотя и люблю тебя…
Он задумался, а я задалась вопросом, убьет ли он себя, если я уйду. От этой мысли внутри у меня все сжалось. Ну и что? Оставить его жить только ради меня? Он надеялся пасть в битве. Не получилось. Тогда он решил покончить с собой. При этом он прекрасно понимал, что его самоубийство поставит в неловкое положение и Артура, и Максена, а, кроме того, это еще и смертный грех. Я тоже надеялась, что он падет в битве. У него не осталось цели, ради которой стоило бы жить. Но лучше в поле, чем в этой треклятой комнате, затянутой красным бархатом!
— Сегодня пароль «свобода», — тихо произнес Бедивер. — На воротах тебя спросят пароль. Скажешь, «свобода», но там есть вторая стража. Она спросит: «Чья свобода?» Скажешь: «Свобода воли и этого королевства».
«Свобода воли и этого королевства», — повторил я, радуясь, что он понял меня. — Это твоя идея?
— Нет, Максен придумал. Он каждый день меняет пароль, но все они связаны со свободой. Возьмешь одежду и доспехи.
— Нет, здесь я одеваться не буду. За мной наблюдают. Давай ты спрячешь все это где-нибудь в конюшне. Посижу на пиру, потом выйду, как-нибудь отвяжусь от них. Даже не так. Ведь когда я с тобой, они за мной не ходят.