Тенлис Хилл
Шрифт:
– Сара, иди еще по рисуй – мягко произнесла женщина. Малышка тут же надула большие губки и медленно побрела в свою комнату, всем видом показывая, что ждет, когда мать передумает и позовет ее назад, но миссис Роуз, а теперь уже Уитмор, была непреклонна, она взяла старшую дочь за руку и поцеловала холодную ладонь.
– Девочка моя, как я рада, что ты приехала, жаль, что миссис Эвердин умерла еще в мае, она очень сильно надеялась увидеть тебе еще раз. Говорила мне, что настанет день и ты вновь пересечешь границу города.
– Что с ней случилось? – спросила она, вспоминая образ старушки.
– О! Ничего особенного, просто пришло ее время –
Агате не верилось, что миссис Эвердин могла умереть своей смертью. Только не в этом городе. Она знала все тайны этого места и не один раз выручала их компанию в прошлом, ведь только благодаря ее подсказкам они смогли выбраться из этого кошмара.
– Где сейчас Дин? – наконец спросила Роуз.
– Он в лесу, пару лет назад приобрел тот маленький домик у озера, где когда-то нашли труп Блосса, теперь каждые выходные проводит там, уж не знаю, что его так тянет к этому озеру – ответил вошедший шериф Уитмор.
– Он знает, что я приехала? – осторожно спросила девушка, глядя прямо в глаза уже довольно изменившегося мужчины.
– Нет, ты приехала так неожиданно, никого не предупредила. Я пытался сейчас дозвониться, но он не доступен, там связь барахлит скорее всего.
Кофейная чашка со звоном опустилась на стол, руки покрылись мелкими мурашками, что толпой разбежались по всему телу и девушка была вынуждена начать их растирать друг о друга.
– Милая, с тобой все в порядке? – мать ласково провела ладонью по дрожащим коленям дочери. Агата кивнула и бросила взгляд на окно, где уже сгустились сумерки, а ветер гнал опавшую карусель яркой листвы по проезжей части.
– Я, пожалуй, пойду и найду его.
– Это плохая идея, Агата. Дин может находиться и не в доме, а где-то на озере или в лесу, на улице сейчас очень быстро темнеет, ты можешь потеряться в потемках – запротестовала мать.
Мистер Уитмор встал со своего кресла и глянул на часы, подтверждая слова жены.
– Мама права, Агата. Время позднее.
– И все же, я провела половину своей жизни в этом лесу и знаю каждую тропу.
Девушка поспешила выйти из гостиной и не давая возможности ее отговорить, схватила привезенную с собой красную кожаную куртку, и выскочила на прохладную улицу, где одинокие фонари уже загорелись и скудно освещали вечерний городок, что готовился погрузиться в ночную тьму.
Глава 3.
«Тайное ощущение собственной вины мы всегда предусмотрительно прикрываем ненавистью, которая облегчает приписывание вины другому»
Тенлис Хилл.
Осень 2000 года.
Воздух стал морозным, вдыхая его через рот казалось, что внутри обжигаются легкие. Осень и так была довольно холодная, но в этом месте она становилась поистине зловещая.
Агата медленно шла вдоль постоянно мигающих фонарей в сторону леса и надеялась отвлечь себя от изнуряющих мыслей, но серое небо, что постепенно затянуло грозовыми, тяжелыми тучами, только больше и больше заставляло сердце колотить в грудную клетку.
– Ну невозможно же вечно бояться! – твердо заявила Роуз сама себе и запахнув получше воротник куртки, уверенным шагом направилась к знакомой с детства тропе.
Лес встретил свою давнюю знакомую совсем не дружелюбно, в высоких деревьях гудел ветер, создавая впечатление, что кричит раненое животное, а где-то далеко и правда кричали птицы, пытаясь перекликать друг друга. Женщину затрясло от холода и страха, но она отчаянно
Старый домик все еще стоял на берегу, спрятанный за высокой сиренью и кустарниками, его открытая веранда уходила прямо в озеро и Агата вспомнила как они с Керол любили сидеть здесь и смотреть на закатное солнце, что пряталось в верхушках могучих деревьев, а отражающиеся в воде лучи предавали этому месту еще больший ореол таинственности и безграничной красоты. Девушка медленно подошла к самой кромке прозрачной воды и посмотрела на свое отражение, что появилось в водной ряби.
– Ну здравствуй, я уверена, ты меня помнишь…
Она неожиданно улыбнулась сама себе, понимая, что впервые за долгие десять лет, не смотря, что находится в этом Богом забытом месте, она почувствовала себя не выжившей, а именно живой, настоящей, и только одной детали не хватало для завершения этой картины. Единственный человек, ради которого она снова бросилась в проклятый лес…
Девушка прошла немного дальше по влажной земле и поднялась по ветхим ступенькам веранды, двери дома открылись с первого раза, впуская свою давнюю подругу, и Агате показалось, что она на мгновение вернулась в прошлое, словно и не было этих десяти лет вовсе. Воспоминания нахлынули нежданной волной. Вешалка, грубо сколоченная неумелым Томом, пыльная табуретка под широкой лестницей, что ведет на просторную веранду, где можно увидеть рассвет, коврик из красных лоскутков, что однажды притащила Керол из своего дома. Все было настолько знакомым, что по спине пробежался табун мурашек. В большой комнате тоже мало что изменилось. Старый, потертый жизнью и временем серый диван все так же стоял у деревянного окна, а рядом расположился низкий дубовый стол с подписями оставленными пятерыми друзьями, над толстыми свечами, что изрядно потекли крутилась едва заметная струйка дыма, оповещая о том, что ее только что задули. Агата дотронулась до недопитого стакана кофе.
– Горячий… неужели не успела.
Неожиданно сильная рука схватила ее прямо за талию, а в висок уперлось холодное дуло пистолета. Сердце Роуз заколотилось быстрее, норовя вот-вот упасть куда-то в пятки, лоб моментально покрылся испариной, а мозг начал воспроизводить кадры из просмотренных фильмов ужасов, будто ее жизнь не была тем самым кошмаром.
– Какого черта тебе тут нужно, Роуз? – мужской, довольно властный и такой грубый, но в тоже время до боли знакомый голос отрезвил сознание, и девушка прохрипела.
– От…пусти.
Хватка ослабла моментально, руки «незнакомца» грубо развернули ее лицом к себе и Агата была готова поклясться, что упадет в обморок. Это был уже не тот чересчур высокий и худощавый юноша, воспоминания о котором она бережно хранила глубоко в сердце, нет, теперь перед ней стоял настоящий мужчина, его темно-каштановые волосы были взъерошены, зеленые глаза, что она так любила стали гораздо темнее и теперь напоминали свежую ряску, что бывает летом на этом пруду, футболка обтягивала накаченные руки, что довольно больно сжимали ее хрупкие плечи. Агата не чувствовала сейчас физической боли, она смотрела в эти глаза, наполненные ненавистью и болью, ей хотелось рыдать от отчаянья, что эту самую боль причинила она.