Теоретические основы квалификации преступлений
Шрифт:
В отличие от выделенных законодателем видов умысла (прямого и косвенного) разработанные наукой уголовного права виды умысла, различающиеся степенью определенности представлений субъекта о существенных объективных свойствах деяния, оказывают влияние на квалификацию преступлений. К таким видам умысла принято относить определенный, неопределенный и альтернативный умысел [140] .
Определенный умысел выражается в том, что лицо имеет конкретное представление о качественных и количественных показателях важнейших свойств деяния. Если у субъекта имеется четкое представление о каком-либо одном индивидуально определенном результате, умысел является простым определенным. Если сознание виновного охватывает возможность наступления двух или более конкретно определенных последствий или возможность причинения вреда одному из двух объектов, умысел является альтернативным.
140
См. напр.: Рарог А.И. Указ. соч. С. 102–104; Гаухман Л.Д. Указ. соч. С. 154–155.
Неопределенный умысел выражается в том, что объективные свойства деяния хотя
Значение деления умысла по степени определенности на определенный и неопределенный состоит в следующем. При простом определенном умысле квалификация производится по направленности умысла. Например, если лицо стремилось причинить смерть, однако по не зависящим от него причинам был причинен лишь тяжкий вред здоровью, необходима квалификация по направленности умысла как покушения на убийство. Если лицо собиралось тайно похитить имущество, однако в процессе совершения хищения его действия были замечены посторонними, но виновный об этом не подозревал, содеянное подлежит квалификации как кража, а не грабеж.
Вопрос 6 правилах квалификации преступлений при альтернативном умысле в литературе является дискуссионным. Существует мнение, согласно которому преступления, совершенные с альтернативным умыслом, следует квалифицировать как покушение на причинение наиболее тяжких последствий из числа тех, которые охватывались сознанием виновного. Такая позиция обосновывается тем, что последствия, вменяемые субъекту, «охватывались его сознанием, и его воля была направлена на достижение этих, более тяжких последствий» [141] . При такой трактовке фактически производится отождествление прямого определенного и альтернативного умысла, что едва ли оправдано. Представляется, преступление как с альтернативным умыслом, так и с неопределенным умыслом следует квалифицировать как умышленное причинение тех последствий, которые фактически были причинены.
141
Селезнев М. Умысел как форма вины // Российская юстиция. 1997. № 3. С. 11.
По нашему мнению, выработанное наукой определение альтернативного умысла и правила его квалификации несколько рассогласованы и непоследовательны. Так, альтернативный умысел считается видом определенного умысла. В то же время правильная квалификация при альтернативном умысле приравнивается к правилам квалификации при. неопределенном умысле. Представляется, приводимые в литературу определения альтернативного умысла, согласно которым «сознанием виновного охватывается возможность наступления двух или более конкретно-определенных последствий либо возможность причинения вреда одному из двух объектов, охватываемых сознанием субъекта» [142] (правда, не вполне ясно, почему последствий может быть два и более, а объектов — только два), или как «предвидение наступления одного или нескольких индивидуально конкретизированных в сознании преступных результатов» [143] гораздо больше сближают альтернативный умысел с неопределенным умыслом, чем с простым определенным, ведь при неопределенном умысле виновный предвидит не последствия вообще, а последствия определенного вида. Так, нанося удары по телу человека, виновный предвидит вид последствий — вред здоровью, — однако степень тяжести вреда здоровью в его сознании не дифференцируется, это может быть или легкий вред, или средней тяжести, или тяжкий вред здоровью. То есть в подобной ситуации также существует некая альтернатива в предвидении последствий. Поэтому альтернативный умысел следует считать разновидностью неопределенного умысла.
142
Рарог А.И. Указ. соч. С. 103.
143
Гаухман Л.Д. Указ. соч. С. 154.
Предлагаемая классификация видов умысла по степени определенности дает возможность сформулировать более четкие правила квалификации преступлений в зависимости от этих видов умысла. Так, при определенном умысле квалификация производится в зависимости от направленности умысла. При неопределенном умысле, разновидностью которого является альтернативный умысел, квалификация производится в зависимости от тех последствий, которые были фактически причинены.
При совершении конкретного преступления содержание вины образует не умысел или неосторожность вообще, а умысел или неосторожность, наполненные определенным содержанием, специфическим для преступлений данного вида. Психическое отношение к объективным признакам, имеющим место во время совершения деяния, не может быть охарактеризовано как «умысел» или «неосторожность», поскольку закон употребляет эти понятия лишь для обобщенной характеристики преступления в целом. Психическое отношение к отдельным объективным свойствам совершаемого деяния, таким как место, время, способ, обстановка его совершения, совокупность которых существенным образом влияет на характеристику его степени общественной опасности, должно всегда выражаться в их осознании [144] . Так, при совершении кражи виновный должен не только осознавать, что деяние совершается в форме изъятия, но и то, что имущество является чужим для виновного, что способ изъятия — тайный. Отсутствие осознания обстоятельств, играющих роль обязательного признака основного состава преступления, исключает квалификацию содеянного по этой статье Особенной части УК. Так, если лицо не осознает заведомой ложности распространяемых сведений, содеянное не может быть квалифицировано как клевета (ст. 129 УК).
144
См.,
Выясняя вопрос о субъективном отношении к квалифицирующим признакам содеянного, следует отметить, что в соответствии с законодательным описанием умысла и неосторожности (ст. 25, 26 УК), они могут выясняться только по отношений) к такому квалифицирующему признаку, как последствие [145] . Отношение к квалифицирующим последствиям в неосторожных преступлениях может быть только неосторожным, иначе все преступление в целом превращалось бы в умышленное.
В ряде составов умышленных преступлений, предусмотренных Особенной частью УК, в качестве квалифицирующих признаков предусмотрены последствия, отношение к которым неосторожное. Выяснение формы вины к таким последствиям, таким образом, трудности не представляет. Однако в некоторых составах законодатель не конкретизирует субъективное отношение к квалифицирующим последствиям, например, п. «д» ч. 2 ст. 131, п. «в» ч. 3 ст. 163, п. «в» ч. 2 ст. 164 УК и др. В подобных случаях при квалификации преступлений следует руководствоваться следующим правилом: «При отсутствии в диспозиции уголовно-правовой нормы прямого указания на неосторожное отношение к квалифицирующему последствию умышленного преступления, причинение такого последствия с умыслом (а тем более, по неосторожности) полностью охватывается этой нормой и не требует дополнительной квалификации, только при условии, что в статье УК об умышленном причинении того же самого последствия закон не предусматривает более строго наказания, чем за умышленное преступление, в котором данное последствие играет роль квалифицирующего признака» [146] . Если же нормой об умышленном причинении определенного последствия предусмотрено более строгое наказание, чем нормой, в которой данное последствие играет роль квалифицирующего признака умышленного преступления, требуется квалификация по совокупности преступлений. Так, п. «в» ч. 3 ст. 163 УК устанавливает ответственность за вымогательство с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, не уточняя форму вины применительно к этому последствию. Сопоставительный анализ санкций ч. 3 ст. 163, ч. 1–3 ст. 111, ст. 112 и 118 УК позволяет сделать вывод о том, что причинение как умышленного, так и по неосторожности вреда здоровью, вплоть до тяжкого, охватывается этой статьей и не требует квалификации по совокупности. Если же загрязнение вод повлекло причинение вреда здоровью человека (ч. 2 ст. 250 УК — максимум санкций — лишение свободы на срок до 2-х лет), то в случае причинения тяжкого вреда здоровью по неосторожности и умышленного причинения легкого вреда здоровью, содеянное охватывается ч. 2 ст. 250 УК. В случае же умышленного причинения средней тяжести и тяжкого вреда здоровью требуется квалификация по совокупности ч. 2 ст. 250 и ст. 111 или 112 УК. Эти же правила распространяются на случай описания в диспозициях статей последствий с использованием оценочных терминов, таких, например, как тяжкие последствия или тяжкий вред.
145
См. подробнее: Рарог А. И. Указ. соч. С. 163 и след.
146
Рарог А.И. Указ. соч. С. 165.
Отношение виновного к иным квалифицирующим признакам умышленного преступления — не последствиям — должно выражаться в их осознании. Виновный должен заведомо знать о наличии этих обстоятельств. Квалифицирующие признаки, влияющие на увеличение степени общественной опасности содеянного, могут вменяться виновному только при осознании им факта их наличия. Так, разбой с применением оружия (ч. 2 ст. 162 УК) может вменяться лишь лицу, осознающему, что он использует предмет, специально предназначенный для поражения живой цели. Квалификация по пункту «в» ч. 3 ст. 131 УК возможна только в том случае, если виновный осознавал, что потерпевшая заведомо не достигла 14-летнего возраста. Если лицо не осознавало общеопасности способа, применяемого при убийстве (например, взрыв должен был быть произведен в абсолютно безлюдной местности), содеянное не может быть квалифицировано по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК как убийство, совершенное общеопасным способом. Таким образом, квалифицирующие обстоятельства, характеризующие особые свойства объекта или объективной стороны преступления за исключением последствий, могут быть вменены лицу лишь при осознании им их наличия.
Так, Президиум Верховного Суда Российской Федерации исключил из приговора осуждение Кривоножкина, Андриянова и Птушина п. «д» ч. 2 ст. 105 УК и указал в постановлении, что, квалифицировав действия осужденных по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК по признаку совершения убийства с особой жестокостью, суд исходил из того, что осужденные наносили множество ударов и ранений потерпевшему с целью убийства. Однако сама по себе множественность причиненных потерпевшему телесных повреждений не свидетельствует об особой жестокости убийства. По смыслу закона признак особой жестокости убийства наличествует, если убийство совещалось способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий, и если умыслом виновного охватывалось совершение убийства с особой жестокостью, чего в данном случае установлено не было [147] .
147
См.: Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за 1-й квартал 2002 года (утв. пост. Президиума ВС РФ от 10 июля 2002 г). Судебная практика по уголовным делам. П. 3 // СПС КонсультантПлюс.
Мотив и цель как факультативные признаки субъективной стороны преступления имеют значение для уголовно-правовой квалификации лишь при совершении умышленных преступлений. В неосторожных преступлениях мотив и цель устанавливаются лишь для выяснения причин и условий, способствующих совершению преступления, для выяснения характеристики личности виновного, и могут лишь оказать влияние на назначение наказания. Указание мотива и цели в качестве обязательного признака субъективной стороны преступления является свидетельством того, что данное преступление может быть совершено лишь умышленно.