Теория Хайма

Явь Мари

Потерев щеку, которую отлежала, Ким перевела свой сонный взгляд на парня.

— Это был твой брат. Пэри. К нему все претензии.

— Людям велено стоять, когда я разговариваю с ними. И желательно на коленях. — Прошипел взбешенный дракон, вызывая лишь слабую, усталую улыбку у девушки.

— Расслабься, твое величество. Всегда помни, что могло бы быть хуже.

— Советы мне даешь?!

— Да делать мне больше нечего.

Ультрамариновые глаза парня прищурились, когда он перевел взгляд с

девушки на книгу перед ней.

— Кто разрешал брать мои вещи? Ты тут вообще бесправна, рабыня! Чтобы я тебя здесь больше не видел! Никогда! — Он наклонился, процедив: — Если ты не хочешь отправится к праотцам, причем не самым приятным способом.

Ким всматривалась в синие глаза, глубоко задумавшись. Почему она не испытывает трепет перед ним, тогда как пред его старшим братом ей действительно хочется встать на колени? это все человеческая природа, инстинкт, какое-то первобытное чувство.

— Тебе до него расти и расти. — Вздохнула в итоге Ким, чем основательно озадачила правителя.

— Кого?

— До твоего брата. — Ответила девушка, вновь сладко зевая. — Старшего, чтобы ты понял.

— Да… да ты просто сама напрашиваешься! — Глаза парня внезапно сощурились. — Какого черта я тебя тут вообще вижу? С каких пор в обязанности шлюхи входит полуночное чтение?

— Ах это. — Беспечно пробормотала Ким, захлопывая старенький тон. — Искала книгу, руководство, как отличить мужчину от женщины в данном мире. Так и не нашла, придя к выводу, что отличий нет. К тому же, передо мной стоит такой… — Она осмотрела пышущего гневом парня с ног до головы. — яркий пример.

Финальная лучезарная улыбка была пределом.

Но прежде чем когтистая ладонь оборвала ее жизнь, в библиотеку влетел Пэри.

— Не тронь! — Рявкнул средний, отталкивая мальчишку. — Она стоит дороже твоего замка и твоих гостей жополизов. Так что руки прочь. Она принадлежит мне.

— Она принадлежит тебе лишь потому, что я позволил! — Прорычал младший, оскаливаясь. — Так что с таким же успехом, я могу отобрать ее и ее жизнь. И я собираюсь это сделать прямо сейчас!

— Вперед, если хочешь иметь крупные проблемы.

— Эта девка опозорила меня перед всей империей! Она выставила меня посмешищем!

— Ты сам себя таким выставил. Повзрослей уже…

— Я твой император! Какого дьявола ты позволяешь себе…

Ким уже была на пороге библиотеки, продолжая позевывать, слушая яростный спор двух братьев, которые были слишком увеличены собой, чтобы заметить ее уход.

Припрятав в карман холщовых штанов схему подвалов замка, а в другой карту столицы и окрестностей, Ким, весело посвистывая, как мальчишка-карманник, получивший богатый улов, шла по коридору третьего яруса.

Пусть она и пережила сегодня сильный стресс, теперь дело осталось за малым. Игра стоила всех затраченных свеч. У нее было время, комната, где она могла изготовить шашки динамита, теперь она так же знала слабые места этой вавилонской башни, у нее была карта, а еще защитник, охраняющий ее на свою голову от личностей, которые могут ей помешать. Препятствия устраняются сами собой.

Дойдя до маленькой раскуроченной комнатки, вокруг которой уже не было ни души, тогда как, можно поспорить, пару часов назад здесь стояло с десяток охающих кумушек и еще больше копошащихся рабов, которые убирали обломки.

Даже дверь вынесло… да, нитроглицерин — то, что ей нужно. Порохом не добиться такого эффекта. И все же теперь, ей негде было выспаться, хотя…

Не особо задумываясь, Ким прошла к следующей двери, прекрасно зная, что та не заперта. Роскошные покои среднего брата императора были наполнены сизым дымом и сумраком. Подойдя к окнам, девушка по-хозяйски распахнула створки, пуская внутрь свежесть и прохладу ночи. После чего, не раздеваясь, нырнула под атласное одеяло, утопая в сотни подушек, набитых лебяжьим пухом.

И Ким почти заснула, когда чужое мягкое бормотание в темноте сообщило о наличии посторонних.

— Даже не думай… — Пробормотала она, раскидываясь на всю кровать. — Сегодня я узурпировала эту территорию.

— Но, джиэда, — прошептал тихий мужской голос прямо рядом с ней. — Ты в мой кровати, это о многом говорит.

— Это говорит лишь о том, что ты взорвал мою. А я забираю твою. Давай, кыш. — Отмахнулась девушка.

— Послушай, красавица. Я не обладаю железным терпением моего старшего брата и в отличии от него я люблю женщин. Понимаешь?

— Угу. — Сонно промычала Ким.

— Ты пленница, а я тот кто может дать тебе свободу. Кроме прочего я очень… очень заинтересован в том, чтобы ты была рядом со мной так долго, как только можно. Не только как человек, знающий правила творения чудес. А как женщину, которой я мог бы дать очень многое. И я могу тебе это дать. Даже больше, я этого хочу. — Тонкие пальцы поддели прядки, убирая их с женского лба. — Я всегда чего-то хочу, джиэда. В этом смысл моей жизни. И если мой старший брат всегда идет против своих желаний, я за своими бегаю. Сейчас мое желание — ты.

— В чужом огороде капуста всегда слаще, да? — Пробормотала Ким, убирая чужую руку от своего лица. — Твой монастырь полон служительниц твоего желания.

— Я мужчина.

— Распутник и потаскун.

— И я спускаю тебе с рук оскорбления и непокорность.

— Цены тебе нет.

— Тебе тоже, но ценю это только я. — Пэри присел рядом с кроватью. — В чем дело, девушка? Я не нравлюсь тебе? У тебя остался мужчина в твоей земле?

— Нет… просто я хочу спать. — Улыбнулась фальшиво Ким.