Теория невероятности
Шрифт:
Она достала из кармана куртки маленький сверток, опустила его в ямку, старательно присыпала землей и еще ногой утоптала, чтобы наверняка. Ну вот, кажется, и все! Ирина бросила последний взгляд на творение своих рук и повернулась к лесу.
В этот миг вокруг снова потемнело. Луна спряталась за тучами, но не это заставило Ирину застыть на месте от ужаса. Совсем рядом она увидела ярко-желтые глаза из своего сна! То существо, которое так напугало ее, было совсем рядом. Ирина почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Голова кружилась, во рту еще стоял противный солоноватый привкус собственной крови, но главное — это страшное нечто, рожденное из темноты, подчинило ее своей власти. И прямо сейчас оно может сделать с ней что угодно…
Собрав последние силы, она закрыла лицо руками, дико и страшно закричала и бросилась бежать.
Обратный путь Ирина помнила смутно. Она брела наугад, не разбирая дороги, несчетное количество раз спотыкалась и падала, оскальзываясь в раскисшей грязи, поднималась на ноги — и снова шла вперед. Больше всего она боялась, что у нее не хватит сил встать, и тогда она осталось в этом проклятом заколдованном лесу навсегда.
Она выбилась из сил, когда в просвете между деревьями показалась просека. Наконец-то! Совсем немножко осталось! — подбадривала она себя.
Тяжелые железные ворота громко заскрипели, и снова залаяла собака, но теперь Ирина обрадовалась ей, как старой знакомой. Этот лай означал близость жилья, людей, обжитого пространства… Как ни спешила Ирина попасть домой, но все же тщательно задвинула железный засов и еще подергала для верности.
Дальше — уже легко. Путь до своей дачи Ирина преодолела в считаные минуты, словно второе дыхание открылось. Соседские дома больше не казались ей зловещими, наоборот — сейчас они выглядели такими симпатичными и милыми, почти родными. Даже темные окна уже не пугали.
Она вошла в калитку, взбежала по ступенькам крыльца и принялась шарить по карманам в поисках ключей. Был страшный миг, когда ей показалось, что она выронила их где-то в лесу, и теперь всю ночь до утра ей придется провести под холодным дождем, но тяжелая связка отыскалась за оторвавшейся подкладкой. Дрожащими руками Ирина вставила ключ в замочную скважину и, когда дверь распахнулась перед ней, готова была расплакаться от счастья.
Не зажигая света, она сбросила сапоги прямо посреди комнаты, сняла измазанную глиной куртку и повалилась на продавленный диван. Раздеваться не было сил. Спать, спать, все остальное потом…
Но в последний миг, перед тем как провалиться в темноту, ей показалось, что будто совсем рядом кто-то есть. Прямо над ухом Ирина услышала тяжелый вздох, потом тихий, но ясный голос горестно произнес:
— Ах, Ира, Ира, что же ты наделала!
К утру совсем распогодилось, тучи рассеялись, и небо сияло яркой весенней синевой. В окна сквозь ситцевую занавеску заглядывало солнце. Еще не проснувшись, Ирина почувствовала на лице его теплое, ласкающее прикосновение и чуть улыбнулась. Настроение было замечательное — как можно не радоваться, когда наконец-то закончилась такая долгая зима и впереди — лето?
Открыв глаза, она не сразу сообразила, почему лежит одетая на диване, и к тому же не в городской квартире, а на даче. Приехала прибраться, подготовиться к новому сезону? Тогда почему такой беспорядок вокруг? Куртка валяется на полу, резиновые сапоги брошены посреди комнаты, и возле них натекла целая лужица грязной воды, мебель покрыта слоем пыли и сам воздух в доме какой-то затхлый, нежилой…
Хороша хозяйка!
Ирина приподнялась, чтобы отдернуть занавеску, — да так и ахнула, увидев собственные руки. Грязные, все в ссадинах, ногти обломаны… Только сейчас она вспомнила, что делала прошлой ночью и зачем приехала сюда. Перед ее внутренним взором на миг появился лес, дрожащая осина и она сама, закапывающая злосчастный узелок под корнями. И глаза, глаза из темноты…
Нет, нет, не надо этого вспоминать! Такого просто не может быть, и существо это просто привиделось ей, померещилось со страху.
Ирина еще продолжала себя успокаивать, но хорошее настроение сразу исчезло. Яркость и чистота весеннего утра, синева неба, омытого дождем, первая нежная зелень уже не радовали глаз. Даже солнце виделось ей теперь каким-то сероватым, словно подернутым пылью, как лампочка, которую сто лет не протирали.
Она встала, чувствуя себя разбитой, немощной, словно древняя старуха. Все тело ломило, как после тяжелой работы, голова кружилась, руки и ноги не слушались, будто чужие… Самый воздух здесь казался ей каким-то давящим. Хотелось немедленно бежать прочь из дома, который Ирина когда-то так любила.
Нет, нельзя! Не оставлять же после себя такую грязь!
Ирина тяжело вздохнула и принялась за уборку. Она мыла полы, вытряхивала коврики во дворе, протирала стекла до хрустального блеска с каким-то угрюмым ожесточением, словно пыталась создать разумное объяснение для своего приезда, вычеркнуть из памяти события прошлой ночи, но теперь больше не думала ни о муже, ни о его любовнице, ни о том, что будет дальше с ней самой.
Нехорошая история с Витиной изменой отступила куда-то далеко и казалась ей мелким происшествием, не стоящим особого внимания. Что такое запах чужих духов по сравнению с взглядом внимательных желтых глаз существа, рожденного темнотой? Сущая безделица. Ощущение непоправимости совершенного поступка упорно не оставляло Ирину.
Отмывая в тазике заляпанные грязью резиновые сапоги, она чувствовала себя как убийца, пытающийся скрыть следы преступления. И пусть это не кровь, а всего лишь размокшая глина, но почему так погано на душе? Почему ничто не радует? Руки движутся, как заведенный агрегат, а сердце щемит, и думать не хочется ни о чем.
Когда солнце перевалило за полдень, весь дом сиял чистотой. Но нехорошая это была чистота, неживая. Словно после похорон прибирались… Ирина в последний раз оглядела дом хозяйским взглядом, выключила отопление, запихнула сапоги обратно в кладовку. Вот теперь, кажется, все.
Надо возвращаться домой, больше здесь делать нечего.
Часть вторая
ЛЕТО
В конце июля на Москву обрушилась жара. Многомиллионный мегаполис задыхался, синоптики говорили что-то о температурных аномалиях, из-за перегрузки ломались кондиционеры, и от раскаленного асфальта поднималось удушливое марево.
Люди, одуревшие от зноя, пытались пережить жару каждый в меру своих возможностей и пристрастий. Одни передвигались короткими перебежками по маршруту дом — автомобиль — офис, другие — отправлялись на дачу или к морю, а кому повезло меньше — просто шли к ближайшему пруду или озерцу, чтобы хоть немного освежиться, погрузив разгоряченное тело в воду, и таблички «Купаться запрещено» никого не останавливали.