Теперь ты в армии. Трилогия

Мычко Александр Федорович

– Я умею - Алекс двинулся к герметичной двери и стал внимательно рассматривать надписи - Командир, Пуаро прав. Тут надписи, предупреждающие об опасности, туда входа нет. Где-то мы прошли обходной тоннель.

– А зачем нам обходить?
– Стрелков уже достал коммуникатор - Вызываю Омега 1.

– Ты, почему в открытом эфире?
– раздался по громкой связи раздраженный голос Планта.

– Мы тут набрели на систему энергозапитки базы, если бабахнем, то у них все там отключится, и можно спокойно пешочком дойти до входа в авиадром. Как ты на это смотришь?

В эфире раздался хохот комотда первого, а потом взволнованный крик Сопата - Эй, шутник недоделанный, попробуй только там что-то сломать! Вы и так дорогущий дрон укокошили, стервецы.

Вылезайте оттуда быстро, так и быть, засчитываю вам полную победу!

Под древними сводами энергостанции раздался громкий воинственный крик, он был также древен, как и само человечество.

418 Тромсе -8. Сахара

Ноги еле передвигались по каменистой, с большими выщерблинами и трещинами поверхности. То и дело под ботинки попадались острые, неравномерно рассыпанные камни. Из-за этого походка становилась несколько дрыгающей и неровной. Солнце все выше всходило над землей, и воздух от его лучей становился все жгучее и жарче. Его легкие порывы совершенно не приносили облегчения, а наоборот, старались выдуть последние капли воды, оставшиеся в организме. Алекс оглянулся, позади понуро брел его друг Ларсен. Жару он переносил намного хуже мороза, все-таки северные гены сказывались. Чуть дальше растянулась жалкая цепочка бойцов их учебного отряда. Тяжело идти первым: надо думать и решать за остальных. А в таком пекле заниматься этим было вдвойне тяжелее, казалось, что мозги сейчас вскипят и вылетят наружу серым паром. Даже специальная одежда не сильно облегчала страдания. А ведь перед выходом их снарядили не в стандартную форму, старшины выдали специальные пустынные комплекты. Те же шлемы были со специальными забралами, в них присутствовали выдвижные очки с фильтрами, иначе днем без них невозможно смотреть по сторонам.

Алекс приподнял геокомплекс к глазам, только благодаря ему они хоть как-то могли ориентироваться в этой проклятой пустыне. Потом достал визир и поднес к глазам. Так и есть! Впереди в серой дымке замаячило черное плоскогорье. Наконец то они дошли! Он устало присел на камень. Надо принимать решение, необходимо собрать общее совещание.

– Ох, меня эта пустыня добьет быстрее, чем Азим Али - Ларсен упомянул чернокожего гиганта, нанесшего как-то раз тяжелое поражение молодому норвежцу - тем более что она такая же черная, как тот борец.

В этом Ларсен оказался прав. Кто-то думает, что пустыня это бесконечные желтые барханы пересыпчатого песка? Нет, это плоская черная равнина, усыпанная такими же черными каменными осколками, иногда она выглядит темно-коричневой или блекло бурой. Как будто из мира разом вдруг исчезли все краски, оставив только самые мрачные тона. Иногда попадаются такие же черные скалы, или небольшие холмы с плоскими вершинами. Днем все здесь раскалялось до невозможности, как на гигантской сковородке, а ночью погружалось в холод, и мрачную тишину пустыни наполняли жуткий треск и стук остывающих камней. Тогда зловещая темнота казалась наполненной неведомыми свирепыми зверями, приходившими сюда из своего далекого прошлого. Ведь всего несколько тысяч лет назад вся эта местность была вполне обитаема, зелена и плодородна. За последние двести лет люди отвоевали обратно изрядный кусок Сахары, и теперь она постепенно становилась житницей человечества. Десятки тысяч гектаров были отведены под сады, другие тысячи под поля. Но центр этой огромной пустыни люди оставили нетронутым, и в качестве заповедных мест, да и климатологи советовали не трогать пока эти самые жаркие области планеты. Слишком большие изменения могли произойти на Земле, если убрать этот гигантский аккумулятор тепла. У северного побережья Африки климат уже стал заметно мягче, и там регулярно выпадали осадки, появились полноводные реки и водохранилища. Через пару сотен лет там будет самый населенный человеческий анклав на планете.

А

их учебный отряд сейчас упорно движется к намеченной на карте точке. Они потеряли за время продвижения уже четырех парней. Те не отказывались идти дальше, они просто упали и не смогли встать. Было больно смотреть на этих крепких и упорных в достижении цели курсантов, но им пришлось сойти с дистанции. Среди них оказался и водитель Камье Фош, поэтому Карту с Кранцем пришлось поделить дежурства. Стало еще тяжелее, но они не роптали - это был последний или как говорят ветераны "крайний" экзамен.

На третий день пути сломались два буксира из трех, они не выдержали такого жесткого испытания. Проблема была даже не в жаре, просто местная мелкая пыль быстро забивала все технологические отверстия, а без закрытого шлемового забрала никто из бойцов не смог бы пройти и сотни метров. Пришлось парням разобрать необходимый груз по ранцам, оставив в сломанной технике опреснители и шанцевый инструмент. Приборы обнаружения и прочая аппаратура опять большую часть времени находилась в гермобоксах. Радары курсанты заранее покрыли специальным силиконом, который то и дело приходилось чистить. И все равно один из комплексов ПВО оказался, в конце концов, загубленным.

А дроны в этой пустыне появлялись регулярно и часто. Вот и сейчас Дуб с Васильевым внимательно отслеживали показатели своих радаров, которые выводились сразу на щиток шлема, поэтому не было необходимости крутить головой. Местность здесь была открытой, а небо постоянно безоблачным, заметить их отряд можно издалека. Поэтому ушки держать приходилось на макушке.

– Что у тебя?
– подошедший к нему Стрелков нажал кнопку, и забрало шлема разошлось на мелкие пластины, убравшись в технологические отверстия. Губы у командира отделения превратились в сухие и темные пластины, так они высохли и загрубели.

– Дошли, командир, впереди искомое плоскогорье.

– Точно оно?
– Игорь имел в виду путавшие всех в последнее время миражи.

– Да, дальномер показывает 7 километров. Сейчас сразу пойдем, или вечером?

Днем отряд обычно устраивал бивак, и под найденными укрытиями или растянутыми тентами в самые жаркие часы отсиживался.

– Подождем Планта. По мне, так надо бы передохнуть. Ночью и утром мы много прошли, организмы дальше могут не выдержать.

– Да, ты прав - Алекс решился и достал из ранца флягу. Сделал пару глотков и закинул в рот солевую таблетку. Стрелков жадно смотрел на воду, но ничего не сказал. У них у всех потихоньку начала развиваться настоящая аквамания. Через час бойцы лежали под укрытием небольшого скалистого выступа, Плант поддержал командиров отделений, и они решили выступить ближе к вечеру.

Спустя пару часов вполне умеренной ходьбы, когда взбодренные близостью окончания задания и немного передохнувшие люди дошли до отвесных черных скал, их ждало глубокое разочарование. Ожидаемого легкого подъема на плоскогорье не предвиделось. Плант, посовещавшись с командирами и разведчиками, предложил разбить у подножия скал лагерь. А самым опытным скалолазам было приказано начать обустройство подъема.

Курсанты сметливо расположились в складках пересеченной местности, используя местные укрытия в качестве маскировки, и этим сильно облегчая жизнь изможденным ПВОшникам. Карт в визир внимательно осмотрел отвесные скалы, подыскивая удобные места для навесок подъемных устройств.

– Там!
– он указал Ларсену небольшой каменный выступ, подсвечивая его зеленым лучом лазера. Норвежцу, как одному из лучших стрелков поручили выстрелить из складного арбалета. Современная техника позволяла обойтись без изнурительного скалолазания.

Ларсен и в этот раз не промахнулся - арбалет выплюнул болт со специальной присоской, на конце которого начала развертываться катушка с супертонкой леской. Болт крепко присосался к скале, затем с помощью лески туда подтянули страховочный фал с гравизахватом. Это специальное приспособление могло действовать и как стояночный якорь.