Теплое местечко на двух стульях
Шрифт:
— Устройте женщинам праздник. Купите билет в какой-нибудь театр или музей и пригласите обеих, якобы с целью загладить свою вину за рыбок.
— А как же ключ, я же должен вам передать его, — нервно заметил Христенко. — Надо будет где-то встретиться?
— Ключ можете оставить над дверью или где-нибудь рядом с ней. А я уж как-нибудь его найду, об этом можете не волноваться.
— Х-хорошо, — неуверенно откликнулся Христенко. Он чуть-чуть помолчал, а затем добавил: — А как я сообщу вам, во сколько мы уйдем из дома?
— Можете позвонить на сотовый или сбросить
— Хорошо, — повторил мужчина. — Только уж постарайтесь поскорее ее вывести на чистую воду. Я прошу.
Пообещав сделать все, что смогу, я пожелала Ивану Васильевичу спокойной ночи и сразу отключилась. Выпив напоследок чашечку кофе, я сладко зевнула и поплелась в спальню.
Глава 4 КТО СМЕЛ, ТОТ И СЪЕЛ
Проснулась я от звука самостоятельно включившегося телевизора. Сработал установленный с вечера таймер. В последние дни я совсем перестала пользоваться будильником, дребезжание которого меня просто убивало.
Довольно резко сев на кровати, я потерла руками слипающиеся глаза. В животе забурлило, и я лишь сейчас вспомнила, что на ужин ограничилась чашкой кофе. Естественно, что желудок взбунтовался. Необходимо срочно перекусить, но сначала надо одеться. Быстро добравшись до ванной комнаты, я умылась, расчесалась, заколола волосы на затылке, накинула на себя легкий халат и бодренько направилась в кухню.
Я открыла холодильник и принялась изучать его содержимое. Увы, интерьер этой маленькой камеры особо не впечатлял: две сырые сосиски, три яйца, банка шпрот и покрывшееся плесенью варенье.
Выбор пал на консервы и сосиски.
Отварив сосиски и открыв шпроты, я полезла за батоном. Но, увы, хлебница была абсолютно пуста, лишь крошки лежали на ее дне. Обреченно вздохнув, я закрыла хлебницу и вернулась к столу.
Довольно быстро уничтожила скудный завтрак, на ходу выпила кофе и отправилась в комнату подыскать что-нибудь из одежды.
Итак, сегодня мне предстоит забраться в дом Христенко и установить в его домашний телефон «жучок». Значит, подойдут брюки. Ведь никогда не знаешь, как все обернется и не придется ли тебе покидать дом, в который ты попала через дверь, иным путем. К светлым легким брюкам я добавила маечку с весьма своеобразной вышивкой на груди. Я вообще люблю одежду, которая не сковывает движения, а при моей работе, когда не знаешь, где ты будешь через час и чем тебе придется заниматься, нет ничего удобнее маек и брюк.
Полностью одевшись, я занялась макияжем. Немного подрумянила щеки, подкрасила ресницы и брови, тенями же пользоваться не стала: в жару они все равно осыплются и размажутся, превратив лицо в картину Малевича. А вот губы, напротив, подчеркнула: обвела по контуру розовым карандашом, а затем накрасила помадой с легким, едва уловимым перламутровым блеском. Отражение в зеркале настолько приятно удивило, что я чуть было не забыла про «жучки».
Переложив рабочий материал к себе в сумочку, я взяла ключи и направилась к двери. Звонка от Христенко я собиралась дождаться в машине.
Я заперла квартиру, по лестнице спустилась вниз, вышла из подъезда и, отыскав взглядом свою «девятку», направилась к ней. Машина стояла под большим старым дубом. Дерево давно уже треснуло посередине, но его до сих пор не срубили. Дворовые старушки не раз жаловались в ЖКО, что дуб скоро упадет и раздавит их любимые лавочки, но никто не торопился его спиливать. В общем, дуб худо-бедно продолжал свое существование.
Я села за руль, но захлопывать дверцу не стала, а решила немного проветрить салон. Просто так сидеть было неинтересно, так что я включила радио и достала сигарету. Затем вспомнила про свои двенадцатигранники.
Достав из бардачка бархатный мешочек, я слегка потрясла его и высыпала содержимое на соседнее сиденье. Сверкая на солнце всеми своими гранями, косточки сбились в единую кучку: 33+20+2. Расшифровка этой комбинации была на редкость запутана и имела самое непосредственное отношение к женщине. Буквальный смысл ее состоял в следующем: «На вашем горизонте появится особа, которая захочет помешать вам принять выгодные деловые предложения. Ее усилия тщетны».
«Хм, интересно, что за особа рискнет встать у меня на пути? — подумала я, собирая двенадцатигранники назад в бархатный мешочек. — И что за деловые предложения меня ожидают? Пока на горизонте тихо и даже чересчур спокойно: Христенко не звонит, непонятно вообще, готов он помочь мне сегодня с телефоном или уже передумал».
Как-то непроизвольно переключившись на мысли о клиенте, я сразу позабыла про предсказание косточек и даже решила ехать к дому Христенко, не дожидаясь его звонка. Там, на месте, и сориентируюсь. Недолго думая, я выбросила дотлевший окурок из машины, захлопнула дверцу и завела машину. Моя «ласточка» немного порычала и тронулась в путь — к очередным поджидающим нас с ней подвигам.
Минут через двадцать я достигла Трубного района и приступила к расспросам прохожих — как найти улицу Огородную, ту самую, на которой располагался дом Христенко. Сама я понятия не имела, где она находится, как, впрочем, и большинство останавливаемых мною людей. Это могло значить лишь одно: улица ужасно мала и без всяких достопримечательностей. Так оно и было.
«Вот это дыра, даже не подумаешь, что тут город», — первое, что пришло мне на ум при обнаружении улицы Огородной. Улица наполовину состояла из домов-сталинок, построенных пятьдесят, а то и более лет назад, обветшалых и частично разрушившихся. Кое-где, правда, приступили к возведению цивильных девятиэтажек, но строительство велось как-то неактивно. В общем, в ближайшее время не приходилось ожидать серьезных изменений в архитектурном облике улицы.
Что касается дома Христенко, то это оказалось небольшое двухэтажное строение с черепичной крышей. Не ровня таинственному особняку, в котором я провела вчерашний день, но в целом ничего. Я бы от такого не отказалась: аккуратный, я бы даже сказала, уютный. Он не выделялся из общей массы потому, что его окружал сад, — и это мне тоже понравилось.