Терапия безумия

Мурхэд Сара

– Что?! Дэн, я даже не работаю в том отделении, – прошептала Грейс, хотя вокруг не было ни души.

– Ты занималась им на втором уровне. Сама рассказывала.

– Это разные вещи. Я не говорила тебе ничего, что могло бы нанести вред репутации компании.

– Да ладно! Ты ведь наверняка можешь раздобыть информацию с третьего уровня? Вдруг получится выяснить, почему метод исцеления не сработал?

– Ты хочешь, чтобы я рискнула своей работой ради сенсации для «НьюсФлекс»? Ты серьезно, Дэн?

– Грейс, на таких историях делаются карьеры.

– Во-первых, это непрофессионально, во-вторых, сразу будет понятно, откуда пошла утечка. Меня за такой проступок уволят без разговоров, да еще и к ответственности привлекут. Ну какого черта, Дэн…

– Я всего лишь делаю свою работу, понимаешь?

– Ну да, а я – свою!

Она нажала на кнопку отбоя и бросила телефон в сумку.

Как он мог? Конрад наверняка догадался бы, кто сует свой нос в чужие дела, а Грейс у него и так в черном списке из-за отказа от заманчивого предложения… Интересно, правда, предложение то было или ультиматум. Вряд ли шефу «Янус правосудия» принято говорить «нет».

Бедный Майки… Судя по имеющимся уликам, он и впрямь стал убийцей. Но четвертый уровень?

Это ведь пожизненный приговор…

Глава 6

Никки сидела на деревянной скамеечке в предбаннике. На коленях у нее расположился капризничающий карапуз, а ребенок постарше угрюмо прислонился к бедру матери. У ног Никки лежало несколько хлопчатобумажных мешков со скромными пожитками семьи.

Из офиса вышла Шэннон в развевающемся платье, раскрашенном ручным методом. Ее длинные каштановые волосы были забраны в хвост на затылке.

– Никки Птон?

Громкий жизнерадостный голос испугал старшего ребенка, а малыш захныкал еще пуще. Встревоженная Никки обернулась к Грейс, и та успокоила ее кивком и улыбкой.

Вот где наиболее полно проявлялись способности Грейс – вовсе не на третьем уровне с его сомнительными методами и сложными случаями. Удовлетворение потребностей подопечных, реабилитация и возвращение их в нормальную жизнь – ее стезя. Успехи клиентов доставляли Грейс огромное удовольствие, да и общение с Шэннон поднимало настроение. Коллега превратилась в лучшую подругу, часто напоминавшую покойную Лотти. Шэннон управляла Агрокомплексом уже семь лет, и за эти годы женщины сблизились. Раньше встречались только на службе, а потом стали проводить вместе и свободное время.

– Ты в порядке, красотка?

Шэннон давно жила на юге Англии и тем не менее сохранила мягкий шотландский выговор.

Грейс негромко и спокойно обратилась к Никки:

– Это Шэннон, руководитель Агрокомплекса. Она проведет тебе психометрическое исследование – помнишь, я говорила по пути? – и устроит твоих детишек. Шэннон – моя хорошая подруга, я ей полностью доверяю.

Она оглянулась на детей.

– Шэннон, это Феликс, а та крошка – Эйнджел.

Мальчик насупился.

– О-ля-ля, что за чудесная парочка! Давай помогу, Никки!

Еще не договорив, Шэннон ловко забрала малышку из рук женщины и, прижав ее к пышной груди, начала легонько похлопывать по спинке. Девочка тут же прекратила капризничать и завороженно уставилась на Шэннон, а Никки наконец расслабилась. Феликс залез матери на колени, схватил ее голову обеими руками и повернул к себе.

– У кого это такие румяные щечки? – заворковала Шэннон. – Режутся зубки, милая? У меня самой четверо, – рассказала она удивленно поглядывающей на нее Никки. Феликс, сунув в рот большой палец, машинально крутил материнский локон. – Все учатся в школе Агрокомплекса, а после уроков играют с местными ребятишками. Мои, правда, постарше. Мамочки организовали тут нечто вроде кооператива по присмотру за детьми, назвали его «Детский клуб комплекса». Вахту несут по очереди в свободное от работы время. У нас здесь прекрасная коммуна, так что не переживай, дорогая, скоро освоишься.

Никки заметно успокоилась, словно восприняла от Шэннон общий для всех мамочек тайный, недоступный для Грейс код.

– Вы здесь и живете? – спросила она.

– Ну да, и это совсем неплохо! – Шэннон выдала фирменную обаятельную улыбку. – Ладно, схожу за компьютером – надо тебя заселить. Есть чудесный домик – будешь делить его с другой молодой мамочкой. У нее пара малышей примерно того же возраста, что и твои. Все вместе они устроят там настоящий бардак, зато будет весело! Правда, Феликс?

Мальчик, услышав свое имя, поднял голову.

Грейс последовала за Шэннон, так и не выпустившей мирно уснувшую Эйнджел. Они прошли в офис через бронированную дверь, и там подруга свободной рукой заключила Грейс в объятия.

Как странно оказаться так близко к маленькому ребенку…

– Не бойся, она не кусается, – засмеялась Шэннон, заметив выражение лица Грейс. – У нее и зубок нет. Ну, пока нет.

– Ты знаешь, Дэн… – начала Грейс и примолкла.

– Опять требует от тебя детей?

Грейс кивнула.

– Рано или поздно тебе придется сказать ему правду. Сколько можно водить его за нос, красотка?

Шэннон сочувственно погладила подругу по спине.

– Сама знаю… – вздохнула та.

Подруга была в курсе, что Грейс не хочет заводить детей, но всей правды не знала и она. Ранняя смерть матери оставила Грейс сиротой, и теперь она затруднялась поделиться иррациональным страхом, что подобное произойдет и с ее ребенком. Да и как объяснишь, не рассказав историю, которую скрывала всю жизнь? Будучи психиатром, она четко представляла: ребенок, остро чувствующий, что его покинули, в дальнейшем столкнется с серьезными проблемами. Подавление подобных чувств в течение длительного времени также психическому здоровью не способствует. Так или иначе, какой у нее выбор? Впрочем, дело было не только в этом. В любом случае Грейс пока не находила сил посмотреть правде в глаза.

Она позволила себе расслабиться в объятиях Шэннон.

– Как ты после вчерашнего? – спросила та.

Увидев, через что прошел Бегброк, Грейс испытывала непреодолимое желание перед кем-то выговориться. Вчера, пожелав Дэну спокойной ночи, уснуть она не смогла и решила позвонить Шэннон. Да и с кем можно было поделиться гнетущими впечатлениями, если не с лучшей подругой, к тому же работающей в системе уровней? С человеком, который никому не разболтает. И все же Грейс сказала ей далеко не все – не захотела расстраивать на ночь. Как говорят, общая проблема становится проблемой вдвойне.