Терминатор 2 инфильтратор
Шрифт:
Переглянувшись, Колвии с Уорреном уставилисьна Трикера.
— Что, нет?! — Стальные глаза Трикера едва не выскочили из орбит.— Вы хотите сказать, что способны забыть такую женщину, полгода проработав с ней в одном здании?
— Не-ет,— задумчиво протянул Колвин.
— Трикер! — Уоррен скрестил руки на груди.— Нельзя отказывать кандидату только на основании подозрений, будто она заслужила все эти замечательные рекомендации в постели. Если вы не можете доказать…— Он развел руками.— То это к делу не относится.
— Вдобавок, она предложила
— Вы себе представляете, какой ущерб можно нанести компании, проработав на этой должности всего месяц? — раздраженно спросил Трикер.
— А вы— представляете, какой ущерб компании может нанести судебный процесс о дискриминации? — возразил Уоррен.
— К тому же, у нее— самое лучшее резюме,— заметил Колвин, постукивая пальцем но столу.— И ни один из других кандидатов не предложил нам подобных гарантий.
— Да уж.
Выражение лица Трикера говорило о том, что он обо всем этом думает.
— Послушайте, если вы собираетесь выбирать начальника службы безопасности сами, не считаясь с нашим мнением, то зачем нам вообще об этом говорить? — воскликнул Уоррен.— Поверьте, Трикер, у нас и других дел хватает!
Удивленный такой неожиданной атакой, Трикер поднял ладони.
— Ребята, я всего-навсего указал на ряд признаков, по которым можно отличить обычную шлюху-карьеристку. Или, что еще хуже, шпиона, засланного конкурентами. Я попросту хочу понять, учитываете ли вы, что вреда она может принести куда больше, чем пользы.
— Вот от судебной тяжбы по поводу дискриминации будет уж точно гораздо больше вреда, чем пользы,— буркнул Колвии.
— Верно,— поддержал его Уоррен.— Особенно, если учесть, что в данном случае дискриминация — налицо.
Трикер хлопнул по подлокотникам кресла и… промолчал. На этот раз они его, определенно, сделали. И, как бы это ни было неприятно, приходилось признать, что в данном случае все его старания тщетны — если он, в самом деле, не пожелает подобрать им начальника службы безопасности самостоятельно.
Он обдумывал представившийся выход из ситуации. Нет, слишком много возни. Однако с Серены Бернс он не спустит глаз и, чуть что, немедленно потребует ее увольнения.
— Ну, смотрите. Я вас предупредил.— Встав, он повернулся к двери и поднял палец.— Я с вас глаз не спущу.
Целую минуту после его ухода в кабинете царила мертвая тишина. Затем Уоррен, широко улыбнувшись, поднял руку, и они хлопнули ладонью о ладонь, точно подростки.
— Слушай, мы его в первый раз…— сказал президент.
— Просто праздник какой-то,— согласился Колвии.— Давай звонить женам, поедем куда-нибудь поужинать.
Серена сидела на хлопковом дереве через улицу от дома Роджера Колвина, укрывшись среди ветвей. Учитывая, насколько здания в этом районе отстояли от проезжей части, до окон его спальни было около полумили. Одета она была в черные, облегающие штаны, такую же черную футболку с капюшоном, черные кроссовки и перчатки, а также — темные очки. На общем фоне выделялись лишь лоб и щеки. Серена сидела здесь с четырех утра, не шевелясь и не обращая никакого внимания на внешние раздражители, включая надоедливых, непрестанно гадивших голубей.
Компьютерная часть ее мозга обладала способностью записьжать все, что видели ее глаза, и увеличивать изображение для детального изучения. В данный момент Серена наблюдала за тем, как жена Колвина пыталась загнать их детей в огромный до абсурда фургон — непременную хозяйственную принадлежность каждой состоятельной семьи.
Мальчик, одетый в синюю униформу, с желтым галстучком на шее и желтой шляпой на голове, отправлялся на скаутское собрание. Девочке— совсем маленькой, в розовой курточке и колготках, предстоял визит к педиатру. По крайней мере, так сказала мужу миссис Колвин, покидая дом через заднюю дверь.
Серена прекрасно слышала это, сидя на дереве, так как слух был обострен при помощи чутких встроенных микрофонов, поставлявших информацию напрямую в мозг и управлявшихся непосредственно оттуда же. Каждодневные тренировки, а также генетический материал некоторых животных наделили ее ушные раковины подвижностью, что позволяло улавливать звуки еще более эффективно.
Судя но словам миссис Колвин, они покидали дом минимум на два часа.
«Если, конечно, этой женщине вообще когда-нибудь удастся усадить детей в машину»,— подумала Серена, неподдельно удивленная тем, сколь сложной и длительной оказалась эта процедура.
Мальчик крепко сжимал в руке игрушку, а мать, очевидно, желала, чтобы он оставил ее дома. В конце концов ребенок изо всех сил швырнул игрушку оземь. От нее отлетела какая-то деталь. Мать наклонилась, подобрала и то и другое, затем присела перед сыном на корточки, пытаясь его уpeзoнить. Что именно говорила сейчас женщина, для Серены не имело никакого значения. Ребенок, надувшись, отвернулся от матери.
Информация, полученная Сереной о людях этой эпохи, указывала на то, что самыми надоедливыми и несносными представителями человечества являются дети. И все же данная сцена эта выглядела совершенно нелепо! «Интересно, как они ухитряются при таких-то проблемах продолжать свой род? Удивительно, что люди не пожирают свое потомство сразу же после рождения!»
В конечном итоге, после титанических усилий и погони за девочкой вокруг фургона, завершившейся только после того, как брат изо всей силы ударил ее по спине (что повлекло за собой новую сцену), все трое уселись в фургон и отбыли из дома. Железные ворота, повинуясь электронному сигналу, разъехались, и фургон выехал на улицу. Серена изумленно покачала головой. Процедура сборов заняла больше получаса! Спустившись с дерева, она трусцой побежала вдоль улицы. Неподалеку имелся дом, защищенный одной лишь оградой — но пояс взрослому человеку. Похоже, его хозяин даже не подозревал о том, насколько опасен окружающий мир.