Терминатор и Дюймовочка
Шрифт:
— А вы по двору в масках пойдете? — ехидно спросила Катя. Она почему-то не боялась террористов, несмотря на их грозный вид. Чувствовала, что в душе они добрые, мирные люди. Дети людей чувствуют лучше, чем взрослые.
— Мы маски снимем, а то я в ней уже запарился, — произнес Коновалов и начал стягивать чулок.
— Да, очень в ней жарко, — вторил ему Демин. Он снял маску, взял ее обеими руками, скрутил в жгут и выжал воду, как из полотенца после стирки.
— Ой! Какой вы лысый, — удивилась Катя. — Вы что, голову бритвой бреете?
Виктор застеснялся, а Леха пояснил:
— У него с детства волос нет.
Все трое вылезли из внедорожника и поплелись
Как Лехе, так и Витьку было далеко за тридцать, но выглядели они моложаво. Если Коновалов был накачанный, тренированный и походил скорее на треугольник на ножках, то Демин был обычным парнем, как все. Он выделялся из толпы своей лоснящейся, безволосой головой, но на этом различия кончались. Если у Коновалова лицо было мужественное, волевое, он был молчалив, сдержан и часто казался угрюмым, то Витек был веселым, озорным и беззаботным. Он иногда шутил, острил и веселил друзей, но это у него получалось не так хорошо, как раньше. Его безмерное жизнелюбие ушло без следа, когда он девять лет назад похоронил жену. Она умерла от рака крови. Теперь эта страшная болезнь передалась с генами его десятилетней дочери и ей необходима была операция. К счастью, у нее был шанс на выздоровление, но из-за нехватки денег он казался эфемерным.
Горе-террористы оставили машину на улице и даже не включили в ней сигнализацию. Когда пришли в квартиру, то первым делом сели обедать. От нервного стресса они сильно проголодались и поэтому решили подкрепиться. К тому же надо было угостить заложницу, чтобы она не посчитала захватчиков невежливыми.
— Иди вымой руки, — сказал Алексей и показал Кате, где находится совмещенная с туалетом ванная комната.
Девочка с улыбкой посмотрела на Коновалова и беспрекословно подчинилась. Если бы ее отец Репа сказал ей такое, чего никогда не было, то она бы фыркнула и сделала все наоборот. Но к здоровенному серьезному дяде-вымогателю она относилась с трепетным уважением.
Катя зашла в санузел, и ее сразу, до глубины души, поразила убогость его убранства. Небольшая, в четыре квадратных метра ванная комната, наверное, уже тридцать лет скучала без ремонта. Пожелтевший кафель в некоторых местах отслаивался от стен, и если в ванной громко чихнуть, то он бы осыпался.
Унитаз был похож на ржавую, потрескавшуюся, перекосившуюся археологическую достопримечательность, сумевшую дотянуть до наших дней аж с каменного века. Ванна выглядела еще хуже. В ней, наверное, никогда не мылись, а только замачивали грязное белье. Вечно капающий кран жалобно свистел и обливался холодными и горячими слезами.
Как только Катя включила свет, то моментально по стенам в разные стороны ринулись здоровенные рыжие тараканы. Они толкались на бегу, подбадривали друг друга бойкими фразочками типа «Не спи — замерзнешь» и шуршали лапками. Девочка подумала, что в доме огромного Коновалова и тараканы огромные.
Надо сказать, что тараканов Катя Репутатская видела первый раз в жизни. В тех квартирах, где она жила, не было не только тараканов, но и мух, комаров и другой живности. Не было и таких, как эта, ванных комнат.
Катя привыкла восседать на белоснежном, обложенном мягкими ковриками импортном унитазе в большом, десять метров площадью туалете с кондиционером, освежителем воздуха и подогревом кафельного пола. Купалась же она не в ванне, а в мини-бассейне с гидромассажером. Позолоченные краны отражали прелестное личико Кати, и в чистой, пропущенной через фильтры воде ей было тепло и спокойно. Катя вспомнила евростиль своего туалета, и ей стало обидно, что она примостилась на краю грязного, дурно пахнущего и громко урчащего чудовища. Унитаз был коричневого цвета то ли от ржавчины, то ли еще от чего. Через некоторое время девочка с облегчением покинула санузел.
— А у вас туалетной бумаги и в помине нет, — с издевкой сказала она, когда вошла в комнату.
Действительно, у Коновалова в туалетной комнате не было ни бумаги, ни мыла, ни зубной пасты, так как не было денег на все это. Им даже на еду не хватало, и они на всем экономили. Все вырученные от продажи квартиры деньги Витя перевел на счет американского госпиталя, а чтобы прокормиться, они с Алексеем потихоньку продали мебель, посуду, книги, телевизор и остальные предметы обихода. Остались только носильные вещи и только то, что никто даже задарма не брал. Ни Алексей, ни Виктор уже полгода нигде не работали и только бегали по инстанциям за получением всяких бюрократических справок о том, что отцу оперируемой девочки можно будет выехать в США, чтобы за ней ухаживать. Естественно, приходилось давать взятки, и на это уходила некоторая часть вырученных от продажи утвари средств. К тому же они покупали для Светланы питательные продукты, например красную икру, чтобы повысить сопротивляемость ее организма. В госпитале кормили из рук вон плохо, и дополнительная еда была ей жизненно необходима.
Когда Катя вошла в гостиную, то ахнула. Комната была абсолютно пустая, без мебели и ковров. Посередине стоял небольшой допотопный столик, а возле него три подлатанных стула. В углу расположился широкий старый раскладной диван, и больше в комнате не было ничего. На окнах даже занавесок не было.
Катя окинула гостиную скептическим взглядом и свистнула:
— Вы что, не могли получше квартиру снять, чем у бомжа за бутылку дешевой водки?
— Это моя квартира, — обиженно произнес Коновалов и отвернулся. Катя сочувственно взглянула на него и замолчала.
— Чем тебе наша хата не нравится? — завелся Витек. — Нормальная комната, нормальная уборная, и кухня нормальная — жить можно.
— Я на кухне еще не была, но догадываюсь, что она не лучше уборной, — парировала Катя и встала к голой обшарпанной стене. — У меня дома в комнате такого размера собачка живет и то жалуется, что места мало. Хотя у нее на стенах ковры, а на полу медвежьи меха.
Алексей после этих слов обиделся окончательно, а Демин решил проучить заносчивую девчонку и пошел в атаку:
— Мы деньги не воруем, как твой папаша, а зарабатываем честным трудом. А честным людям много не платят, так как страна у нас бедная, можно сказать, нищая страна, и все разговоры про ее богатства — чушь. Нету тут никаких богатств, а те, что были, за кордон вывезли. — Витек замолк, надулся и сел за стол.
— Ты тоже садись, — произнес Коновалов и указал девочке на стул.
Кате, как гостье, дали самый прочный стул. Она села и с содроганием взглянула на угощение. На старом столе лежала протертая в нескольких местах скатерть, а на ней были разложены всякие вкусности. В некогда разбитой, но склеенной эпоксидной смолой тарелке красовались яблоки, апельсины, мандарины и груши. Они были свежие, только с рынка, издавали приятный, чарующий аромат и удивляли взор своей формой и цветом. Катя даже не поверила, что они настоящие — ковырнула один ногтем, и из образовавшейся ямки брызнул сок. Во втором, большом, не менее старом блюде находились пирожные и абрикотиновый торт. Именно этот торт был самым любимым Катиным лакомством. Она его просто обожала, но вида не подала и продолжила разговор в капризном тоне: