Термитник Хеллстрома
Шрифт:
Я – переходная форма, повторял он себе, а совсем скоро стану устаревшей.
Из Проспекта стратегического развития Термитника
Свобода представляет собой концепцию, неразрывно связанную с исчерпавшими себя понятиями индивидуализма и личного эго. Мы отказываемся от этого понятия ради создания более эффективного, надежного и удобного для понимания и использования феномена – человечества.
Мерривейл стоял на балконе своей комнаты на втором этаже мотеля и ждал рассвета. Было прохладно, но он был в шотландском шерстяном свитере с горлом, достаточно толстом, чтобы защитить своего владельца даже от холодной балюстрады балкона. Вслушиваясь в ночные звуки, Мерривейл курил. На парковке шуршали чьи-то шаги, а из комнаты на первом этаже, где за несколько минут до этого зажегся свет, до Мерривейла доносились приглушенные голоса.
Дверь внизу открылась, послав широкий веер желтого света на дворик мотеля – прямо до голубого края бассейна. Вышел человек и посмотрел вверх.
Мерривейл узнал Гаммела. Наверняка у того есть какая-то информация по поводу подземных толчков. Толчки, вибрация, отдаленное погромыхивание, наполнившие душу Мерривейла животным страхом, подняли его из постели. Гаммел в своей комнате, превращенной в командный пункт, не спал уже давно. Через несколько секунд после того, как толчки прекратились, Мерривейл позвонил ему по внутреннему телефону и спросил:
– Что это было?
– Похоже на землетрясение. Мы проверяем, есть ли разрушения. С вами все в порядке?
Мерривейл включил лампу над кроватью. По крайней мере, свет есть. Осмотрел комнату.
– Да, в порядке. Повреждений никаких.
Когда Мерривейл вышел на балкон, там уже собрались постояльцы мотеля, но теперь они разошлись по своим номерам.
Гаммел, узнав Мерривейла, позвал его:
– Скорее! Срочное дело!
Мерривейл, потушив сигарету, быстро зашагал к лестнице. Гаммел был напряжен и встревожен.
Прыгая через две ступеньки и не думая о шуме, который он производил, за десять секунд Мерривейл спустился на первый этаж, прошел в дверь, открытую для него Гаммелом, и оказался в комнате, служившей командным пунктом. И сразу понял, что происходит нечто экстраординарное – судя по виду троих агентов ФБР, сгрудившихся возле стола, на котором возвышался телефонный аппарат со снятой трубкой.
В комнате стояла кровать. Покрывало с нее было сброшено и валялось на полу. Рядом лежала опрокинутая пепельница. Один из мужчин был в пижаме, хотя Гаммел и третий агент были полностью одеты. Комната освещалась напольными лампами, придвинутыми к столу. Внимание всех собравшихся было сосредоточено на телефоне. Посмотрев на Мерривейла, Гаммел ткнул пальцем в телефон и крикнул:
– Черт знает что! Им известен наш номер!
– Что? – удивился Мерривейл, застигнутый врасплох обвинительной интонацией, прозвучавшей в словах Гаммела.
– Мы поставили этот телефон вчера, – объяснил тот. – Это секретная линия.
– Я не вполне понимаю, – пожал плечами Мерривейл. Он принялся изучать словно вырубленное из камня лицо агента, надеясь найти в нем ключ к его малопонятным фразам.
– Нам звонил Хеллстром, – сообщил Гаммел. – Он говорит, в его руках один из ваших людей, и… У вас есть агент Эдди Жанверт?
– Коротышка? Коротышка командовал группой, которая…
Гаммел приложил палец к губам. Мерривейл кивнул.
– Хеллстром считает, что нам следует послушать, что скажет этот ваш человек, а то они снесут и этот город, и половину штата Орегон с лица земли.
– Что?
– Хеллстром говорит, это было не землетрясение. Это оружие, которым он может разорвать всю планету на части. Насколько надежен ваш Жанверт?
– Абсолютно, – быстро произнес Мерривейл.
И сразу пожалел о своих словах. Такой бездумный ответ был необходим для защиты Агентства и его репутации. Но Жанверт мог и не соответствовать данной характеристике, а потому надо было бы высказаться более неопределенно. Хотя теперь уже поздно. Он сам загнал себя в ловушку, сократив возможности для маневра.
– Жанверт на телефоне и хочет с вами говорить, – сообщил Гаммел. – Утверждает, что может подтвердить серьезность угроз со стороны Хеллстрома и объяснить, почему одна из наших машин не отвечает на радиозапросы.
Мерривейл сделал паузу, чтобы оценить ситуацию.
– Вы упоминали, что телефон на ферме не работает, – сказал он. – Они звонят оттуда?
– Да, похоже. Один из моих людей как раз исследует линию. Не исключено, что Хеллстром сам наладил связь. Жанверт уверяет, что мои люди в машине просто без сознания, однако не объясняет, почему. Я напомнил ему, что вы, вероятно, спите, но он… – И Гаммел указал на телефон.
Мерривейл сглотнул. Горло его было сухим, как наждачная бумага. Снести полштата? Боже праведный! Он подошел к телефону, демонстрируя максимально уверенный вид и, взяв трубку, произнес с британским акцентом:
– Мерривейл слушает.
Гаммел повернулся к магнитофону, крутившему катушки рядом с приемником, вставил в разъем наушник и кивнул Мерривейлу, чтобы тот продолжал.
Так это старина Мерривейл, подумал Жанверт. Интересно, почему они послали именно его?
Кловис стояла напротив Жанверта, все еще испуганная, но уже с сухими глазами. Странно, но ее нагота нисколько не волновала его.
Жанверт кивнул Хеллстрому, стоявшему от него в нескольких шагах в сумрачной комнате наверху амбара-студии. Лицо Хеллстрома было мертвенно-бледным в зеленоватом свете, который струился от панелей, напоминающих телеэкраны.
– Говорите, – произнес Мерривейл.
Его голос передавался на динамики, установленные на консоли управления, и был слышен всем собравшимся в командном пункте.