Терновый Король
Шрифт:
– Опять прогуливался? Жаль, что у нас так мало развлечений. Иначе тебя не тянуло бы бродить по окрестностям.
– Прогулки мне по душе, – чистосердечно признался он. – Это помогает поддерживать форму.
– Ну и прекрасно. Молодому человеку никогда не мешает быть в форме. Пожалуйста, присоединяйся к моей трапезе, – она кивнула головой, приглашая отведать выставленные на столе блюда.
– От этого я не откажусь, – охотно согласился Казио. – Тем более что я нагулял неплохой аппетит.
Подвинув обитый кожей стул, он сел, оглядев все угощения, взял инжир и, разрезав
– З'Акатто тоже ходил с тобой? – осведомилась графиня. – Что-то его целый день не было видно.
– А вы проверяли винные погреба? – спросил Казио. – Обычно он предпочитает находиться там.
– Что ж, пусть тогда там и остается, – несколько недовольно произнесла графиня и принялась размазывать ложкой кубик свежего сыра, пропитанный чесноком и оливковым маслом, по кусочку поджаренного хлеба. – Все равно моих лучших запасов ему не найти. Он думает, я не знаю, что он их ищет, – и, подняв глаза на Казио, добавила: – И в каком же направлении ты прогуливался сегодня?
Не выпуская половинки инжира из руки, Казио жестом указал на запад.
– О, не иначе как ты нанес визит в обитель Милосердия.
– Понятия не имею, о чем вы говорите, – невинным тоном заверил ее Казио, пригубив бокал вина. – Кроме деревьев и овец, я никого не встречал на своем пути.
Леди Орчавия подозрительно на него посмотрела.
– Уж не хочешь ли ты мне внушить, юный красавчик, что до сих пор не пронюхал, где находится монастырь? Монастырь, который полон молодых девушек? Вот уж никогда не подумала бы, что у тебя это займет так много времени.
Казио пожал плечами и потянулся за спелой маслиной.
– Коли так, то завтра я прямо туда и отправлюсь.
– Не смей этого делать, не то нарвешься на беду, – махнув на него жареной ножкой куропатки, произнесла графиня. – Ты же знаешь, они мои соседи. И каждый год я устраиваю для них небольшой праздник. Это единственная роскошь, которую они себе позволяют.
– Неужто? – оживился Казио, положив очищенную от косточки маслину на маленькую тарелку и потянувшись к блюду, на котором лежали нарезанные ломтиками груши и твердый овечий сыр.
– Ну что, красавчик? Орчавия наконец пробудила твой интерес?
– Все это сущая чепуха, – произнес Казио, вытянув вперед и скрестив ноги.
– Ну, если тебе это совсем не интересно… – Она пожала плечами и сделала большой глоток вина.
– Что ж, очень хорошо. Допустим, у меня пробудился некоторый интерес. И когда же может произойти такой праздник?
– В канун Фьюссенала, в первый день сафтамензы, – улыбнувшись, ответила графиня.
Через три недели.
– Тебя, разумеется, не пригласят, – не без лукавства заметила она. – Но, возможно, мне удастся что-нибудь придумать, если речь идет о делах сердечных.
– Ничего подобного. Кроме того, через три недели меня может здесь уже не быть.
– О, в Авелле все еще неспокойно, – покачала головой Орчавия. – Тебе придется еще немного подождать.
– Я уже давно задумал съездить в Фуронессо.
– В такую жару? Зачем? – отхлебнув очередной глоток вина, осведомилась графиня.
– У меня заржавел клинок.
– Но ты же практикуешься с моими слугами каждый день.
Казио пожал плечами.
Прищурившись, графиня внимательно посмотрела на Казио и внезапно раскатисто рассмеялась.
– Никуда ты не уедешь, – заявила она, намазывая на очередной кусок хлеба паштет из кроличьей печенки. – Кажется, ты хочешь сам себя убедить, что тебя никто не водит за нос.
Казио, который нес ко рту жирную ножку куропатки, остановился на полдороге.
– Каснара, скажите, ради всего святого, к чему вы клоните? Что вы имеете в виду?
Она улыбнулась.
– Я все прочла в твоем рассеянном взгляде, когда упомянула праздник для монашек. Даже не пытайся одурачить Орчавию, когда дело касается вопросов любви. Ты влюбился.
– Но это же смешно, – с возмущением произнес Казио, ощущая нарастающее раздражение. – Даже если я и встретил кого-то сегодня, неужели вы думаете, что можно так быстро сразить мое сердце? Так случается только в ваших любовных романах, графиня, а не в реальной жизни.
– Так говорят все молодые люди, пока это не коснется их самих, – подмигнула ему графиня. – Завтра ты пойдешь туда же, куда ходил сегодня. Можешь мне поверить на слово.
Энни провела ночь в кромешной тьме. Из своего укрытия она видела, что странный молодой человек ушел, но отнюдь не была уверена, что он не вернется, поэтому сочла за лучшее переночевать в пещере. Конечно, он производил впечатление совершенно безобидного парня. Ничем ей не угрожал, а лишь важничал, как петух. Тем не менее Энни предпочла вести себя осмотрительно.
Проснувшись, она встала, потянулась и начала осторожно выбираться из пещеры. В животе урчало от голода. Вся еда осталась в лоне Мефитис, но идти туда Энни не хотелось. Поначалу она решила вернуться в колодец на ночлег – мало ли, если сестры придут ее проведать. Но поскольку за шесть дней никто ни разу не спускался вниз, она передумала, сочтя такую возможность маловероятной.
Однако голод делал свое черное дело, и нужно было что-то придумать, чем-нибудь заморить червячка. Например, поискать яблоко или гранат.
Остановившись у самого выхода из пещеры, она осмотрелась, прислушиваясь к разным звукам, лишь после этого начала осторожно выбираться наружу. Вновь подошла к пруду, обошла его вокруг несколько раз, чтобы убедиться, что рядом никого нет. Только после этого Энни отправилась искать что-нибудь поесть.
Около полудня она была готова все бросить и вернуться обратно в монастырь. Ей удалось найти лишь несколько плодов, которых она прежде никогда не видела и поэтому не знала, достаточно ли они созрели, чтобы их можно было съесть. Энни видела кролика и много белок, но не имела никакого представления об охоте и даже о том, как развести костер, если бы ей все же посчастливилось кого-то поймать. Остра была права. Все ее мечты о жизни на воле были не более чем пустыми фантазиями. Все-таки хорошо, что побег ей не удался.