Терновый Король
Шрифт:
Ананиас ускакал, и Уильям не спускал взгляда с всадника, удалявшегося в глубину белых скал, до тех пор, пока тот не превратился в небольшое серебристое пятно. Капитан спустился к морю как раз к тому времени, когда корабль причалил к берегу. Навстречу ему вышел рыцарь в золоченых доспехах. Уильям видел, что они о чем-то переговорили, после чего воин Острбурга, должно быть, следуя предложению Уильяма проверить численный состав противника, вывел своего коня и принялся взбираться вверх по скалам. Одновременно с ним с борта корабля высадились и другие
Рыцаря Острбурга, которого звали сэр Вигнхуд Фрам Хравенфер, представился императору на ломаном королевском языке и тотчас принялся обследовать мыс, чтобы удостовериться, что король не привел с собой подкрепления. На это ушло совсем немного времени, поскольку мыс был продолжением равнины Маог Ваост в том месте, где она спускалась к берегу. Он представлял собой слегка холмистый луг, лишенный каких-либо высоких вершин и расщелин, в которых можно было укрыться.
– Их ровно столько, сколько было условлено, – сказал по возвращении сэр Ананиас. – Пятнадцать человек. Ни больше и ни меньше.
– А Лезбет? Она жива и здорова?
– Я не видел ее, ваше величество, – произнес капитан мрачным голосом.
– Что здесь происходит? – обратившись на этот раз к Роберту, произнес Уильям.
– Понятия не имею, – пожал плечами тот. – Не иначе как они хотят сыграть с нами еще какую-то шутку.
– Мне это не нравится, ваше величество, – беспокойно проговорил сэр Ананиас. – Лично я предлагаю вам отступить. И предоставить вести переговоры премьер-министру.
– Ну конечно, – недовольно проговорил Роберт. – Пусть он вооружится камнями и попробует в одиночку одолеть этого напыщенного хвастуна.
– Я забочусь исключительно о безопасности его величества, принц Роберт, – напомнил ему капитан.
– Отступать никто не собирается, – твердо заявил Уильям. – Я намерен говорить с Острбургом лично.
Он с нетерпением ожидал приближения всадников, украшенных в соответствии с высокой ханзейской модой. Серебряные колокольчики мелодично звякали на гривах и седлах лошадей, на шлемах рыцарей развевались плюмажи из конских волос и связанные в виде ветвей перья. Чтобы остаться неузнанным, Уильям приказал своим рыцарям одеться как можно скромнее, меж тем Острбург, казалось, решил заявить о себе всему миру во всеуслышанье. Хотя это тоже выглядело несколько странным, потому что, кроме Уильяма и его спутников, на мысе никого не было.
Роберт был прав: посыпать соль на раны короля для герцога было своего рода удовольствием. Это тешило его больное тщеславие.
Унижение, испытываемое при этом Уильямом, было сродни вкусу тухлого мяса.
Герцог Острбург был худощавым мужчиной высокого роста, с мохнатыми усами и глазами цвета морской воды. Его длинные черные волосы были уже подернуты сединой. Когда он приблизился к рыцарям короля, Уильям лишний раз убедился в правильности своего мнения о нем: на лице салтмаркца, как всегда, красовалась маска высокомерия.
Один из его рыцарей, подняв руку, заговорил на языке короля:
– Герцог Алфрейкс Острбург приветствует императора Кротении и выражает надежду на удачное течение переговоров.
– Император… – начал было Роберт, слегка прокашлявшись, чтобы прочистить горло.
Но его тотчас перебил Уильям, обратившись, в свою очередь, к противоположной стороне на ханзейском языке:
– Что это значит, Острбург? Где моя сестра? Где Лезбет?
К его удивлению, на лице герцога появилось вполне искреннее недоумение.
– Господин император, – сказал он. – Я не имею никаких сведений о ее высочестве. Почему вы меня о ней спрашиваете?
Прежде чем продолжить, Уильям решил досчитать до семи. Но добрался только до пяти.
– У меня нет никакого терпения выслушивать всю эту чепуху! – взорвался он. – Вы получили все, что хотели. Двадцать кораблей с островов Печали лежат на дне моря. Либо вы сейчас же вернете мне сестру, либо я, клянусь святой Фендвой, сотру ваши города с лица земли.
Герцог, который, казалось, совершенно не понимал, о чем идет речь, перевел вопросительный взгляд на Роберта.
– О чем его величество говорит? – потребовал он объяснений у премьер-министра. – Мы ведь обо всем договорились.
– Вы прекрасно понимаете, о чем говорит мой брат, – фыркнул в ответ Роберт.
– Ваше величество, – повернувшись к королю, заявил Острбург. – Я нахожусь в полном недоумении. Я явился сюда по вашей просьбе, чтобы уладить дела между Салтмарком и островами Печали. Эта война никому не выгодна. Мы с вами уже вели речь об этом в нашей переписке. И, насколько я понимаю, пришли к обоюдному согласию.
– Роберт? – воскликнул Уильям, поворачиваясь к брату.
Тот ухмыльнулся и, пришпорив коня, поскакал прочь. От неожиданного поворота дел Уильям потерял дар речи и, разинув рот, проводил брата недоуменным взором.
Не успел король опомниться, как его рыцари подняли крик и схватились за оружие. Казалось, земля извергла из себя смертоносный вулкан.
Поначалу Уильяму почудилось, будто из подземного гнезда выпорхнула стая черных птиц, потому что в воздухе замельтешили какие-то темные пятна, к тому же их появление сопровождалось устрашающим гвалтом. Когда же первая волна потрясения прошла, он наконец осознал той частью своего естества, которая некогда была воином, что на самом деле происходит. Но случилось это лишь после того, как сэра Ананиаса пронзила стрела – она вошла ему прямо в глаз и вышла через затылок.
В двадцати ярдах от них разверзлась, земля, обнажив огромную канаву, в которой прятались стрелки, облаченные во все черное под стать своим стрелам.
– Предательство! – заорал Острбург, пытаясь развернуть коня и укрыться за спинами своих людей. – Кротенийцы нас предали!
– Нет! – крикнул Уильям.
Но рыцари Острбурга уже пустили в ход мечи, и полилась кровь. Пожалуй, только король успел заметить, что жертвами сидевших в засаде стрелков в равной степени становились рыцари обеих сторон.