Терра инкогнита: Россия, Украина, Беларусь и их политическая история
Шрифт:
После окончания Смуты в стране было необходимо восстановить государственную власть. Символом власти на Руси был государь — необходимо было выбрать нового царя и новую династию, которую бы признала Россия.
Желающих одеть шапку Мономаха в державе было много всегда. Один из главных кандидатов Василий Васильевич Голицын находился в польском плену. На московский престол претендовали королевич Владислав и шведский наследник Карл-Филипп. Раздавались голоса в поддержку Дмитрия Пожарского. В январе 1613 года в Москве был созван Земский Собор. Люди всей земли спорили недолго — всех устроила кандидатура шестнадцатилетнего Михаила Романова, представителя древнего боярского рода, известного со времен Ивана Калиты. Большое значение имело то, что Михаил был внучатым племянником первой жены Ивана Грозного Анастасии Романовой, а его отец Федор Никитич Романов, также находившийся в польском плену, являлся двоюродным братом сына Ивана Грозного Федора. Принцип наследования царской власти, основанный на родстве
21 февраля 1613 года победившее в Смуте дворянско-казацкое ополчение сыграло решающую роль в избрании династии Романовых на московский трон. Новый царь находился в Костроме и был поставлен перед фактом своего признания. Послы с сообщениями о воцарении династии Романовых отправились в Англию, Данию, Священную Римскую империю, Персию и Турцию.
Дворян — победителей Смуты — устраивала новая перепись их поместий, многие из которых были переведены в вотчины. Им выдали новые грамоты на землю, отличившихся наградили. Иная ситуация была с казачеством. Многие крестьяне и посадские, ставшие казаками в Смутное время, не хотели возврата в крепостные и холопы.
Слово «казак» на половецком языке означало «страж передовой, ночной, дневной». С XIV века по окраинам русских земель стали селиться смелые, свободолюбивые люди для несения сторожевой — «станичной» и пограничной — «полевой» службы. Их стали называть казаками, первое упоминание о которых в русских летописях относится к 1444 году. За линией сторожевых укреплений на южной и юго-восточной границе Московского государства селились беглые крестьяне и посадские люди, которых также называли казаками. Непрерывные боевые действия на границах способствовали объединению этих великолепных степных воинов в товарищества донских, волжских, запорожских казаков. Казаками считались и вольные люди, работавшие по найму, несшие военную службу в пограничных районах. Их называли городовыми и сторожевыми казаками. Наблюдательные посты и казачьи разъезды постоянно находились в бассейнах рек Дон, Хопер, Сосна. По южной и юго-восточной границе Московского царства образовалась линия из служилых и вольных казаков. Стали образовываться отдельные казачьи войска. Каждое войско делилось на станицы, состоявшие из нескольких казачьих поселений, называемых хуторами и поселками. Площадь владений каждой станицы называлась станичным юртом. Донское и Уральское казачье войско имело земли, завоеванные или занятые ими самими. Остальные казачьи войска получали земли за несение ими пограничной и военной службы.
В Смуте участвовали многие служилые и вольные казаки, число которых значительно увеличилось за счет крестьян и посадских, ставших казаками «по праву сабли». Казаки воевали на всех сторонах, многие грабили, разбойничали, даже мучили население, выпытывая места тайников с родовым добром. Именно казаки зарубили руководителя первого земского ополчения П. Ляпунова, почти изгнавшего польских оккупантов из Москвы. Казачье руководство часто уклонялось и от совместных операций в 1611 — 1612 годах со вторым земским ополчением К. Минина и Д. Пожарского. Большую опасность при воцарении династии Романовых представляли действия казачьих отрядов И. Заруцкого и его «супруги» авантюристки Марины Мнишек, бывшей женой Лжедмитрия I. С трудом отряды Заруцкого были разбиты в Астрахани, где мятежный атаман попытался создать собственное ханство. Вместо ханского трона Заруцкого посадили на кол, а его «походная жена» закончила свою жизнь в коломенской тюрьме. Шайки разбойников и грабителей еще долго ловили по всем городам и землям. Современник писал: «Жилища человеческие превратились в логовища зверей. Медведи, волки, лисицы и зайцы свободно гуляли по городским площадям и птицы вили гнезда на человеческих трупах. Люди сменили зверей в их лесных убежищах, скрывались в пещерах, непроходимых кустарниках, искали темноты, желали скорейшего наступления ночи, но ночи были ясны. Вместо луны зарево пожаров освещало поля и леса, охота за зверями теперь сменилась охотой за людьми, следы которых отыскивали гончие собаки. Казаки, если где не могли истребить сельских запасов, то сыпали их в воду и грязь и топтали лошадьми; жгли дома, с неистовством истребляли всякую домашнюю рухлядь. Где не успевали жечь домов, там портили их, рассекали двери и ворота, чтобы сделать жилища неспособными к обитанию. Звери поступали лучше людей, потому что звери наносили одну телесную смерть».
Полностью укротив новое и старое казачество власти смогли в 1619 году, сначала уговорами, и часто не выполнявшимися обещаниями жалованья, потом силой. Руководителей казацких отрядов перевешали, те, кто не ушел на Дон и Запорожскую Сечь, пошли на службу. Многих беглых вернули в холопство, в крепостные. Западные послы докладывали начальству о положении народа в Московском царстве: «Нет слуги или раба, который бы более боялся своего господина, или бы находился в большем рабстве, как здешний простой народ. Крестьянин владеет своей собственностью только по названию, и нисколько не огражден от хищничества и грабежа как высших людей, так даже простых дворян, чиновников и солдат. Из-за притеснений крестьянам нет смысла заниматься промыслами, так как все равно у них можно
Наполнение бюджета Московского государства осуществлялось с помощью сбора чрезвычайных налогов, воссоздания налоговой службы. Новые власти просили в долг у всех, кто мог иметь деньги, тут же освобождая от податей тех, кто был приближен к престолу или откупался. Все исследователи отмечают, что составленные приказными дьяками документы всегда имели не менее трех толкований. Утверждению династии в очередной раз очень помогли именитые люди Строгановы, дав три тысяч рублей особым послам от Романовых, очень большую по тем временам сумму. Именно купечество, имевшее капитал, смогло наполнить государственную казну. С 1620 года власти отменили тяжелые налоги на посадских людей, и торговля резко возросла. Началась конкуренция русских купцов и заморских гостей, в которой с выгодой для себя разбирались московские власти. Почти все иностранные путешественники и дипломаты писали, что «все русские люди без исключения занимались торговлей и первый купец — царь». Голландский купец с удивлением писал: «бравший у меня в долг товар русский купец столько успевал сделать оборотов с этим товаром, что через малое время возвращал долг и продавал тот же товар дешевле, чем покупал — хоть вези назад в Амстердам».
Еще в 1571 году после сожжения Москвы татарами на место погибших москвичей поселили наиболее зажиточных купцов из провинциальных городов страны. Такая политика продолжалась и в дальнейшем. Вся верхушка купечества царства к началу XVII века собралась в его столице. Из купечества выделились гости и члены гостиной и суконной сотни.
Гостями называли иностранных купцов и русских купцов, торговавших за границей. В конце XVI века гостями назвали высшую категорию привилегированного купечества, получившего и правовой статус. Купец-гость получал персональную царскую жалованную грамоту, в которой перечислялись его заслуги, права и привилегии. Корпорация гостей имела и общие жалованные грамоты. Жившие в Москве гости подчинялись приказу Большой казны. Они пользовались большим политическим влиянием, участвовали в заседаниях Земских соборов, приглашались на дипломатические приемы, дворцовые церемонии.
Для получения звания гостя одного обладания крупным капиталом было мало. Гости были обязаны служить в финансовых приказах, оказывать услуги власти. После смерти гостя его наследники могли получить это звание по новому царскому указу и случалось это нечасто. Гости занимались оптовой торговлей русскими, европейскими и восточными товарами во многих областях России, Европы и Востока. Во многих российских городах гости имели лавки для розничной торговли. По полученным государственным подрядам гости поставляли хлеб, соль, вино, занимались государственными перевозками. Число гостей в разные времена не превышало сто человек.
В гости производились члены Гостиной сотни, второго по значению объединения привилегированного купечества. Члены Гостиной сотни обладали крупными капиталами, имели заслуги перед государством и были подсудны только центральной власти. Звание члена Гостиной сотни было наследственным. При первом Романове было более двух тысяч членов Гостиной сотни. Только при Петре Великом члены Гостиной сотни были расписаны по гильдиям.
В Москве XVII века было восемь главных гостиных дворов — Старый, Новый, Персидский, Шведский, Армянский, Греческий, Английский, Литовский. Розничная торговля велась в московских рядах. Кроме оптовых дворов и рядов на площадях Москвы по средам и пятницам проходили торги. Путешественник Адам Олеарий в 1630 году писал: «Площадь перед Кремлем — главный рынок города. В продолжение целого дня тут кишит народ. Вся эта площадь полна лавками, как и все примыкающие к ней улицы. Каждое ремесло имеет свою улицу — ряд, и свой квартал — четь, так что купцы, торгующие шелком, не смешиваются с продавцами сукна и полотна, ни золотых дел мастера с седельниками, сапожниками, портными, меховщиками или другими ремесленниками. Есть пушной ряд, который завален товаром».
Множество мелких лавок могли иметь по четыре хозяина. Торговали почти все посадские люди. Иностранцы, посещавшие Россию в XVII веке, писали: «Все постановления Московии направлены на коммерцию и торги, потому что всякий, от самого высшего до самого низшего, занимается и думает о том, как бы он мог то тут, то там выискать и получить некоторую прибыль. Посадские используют всевозможные приемы и уловки, свойственные опытному европейскому торговцу, в том числе способность обвешивать, уверять в высоком качестве малоценных товаров и вообще совершать всевозможные обманы. Их смышленость и хитрость особенно выделяются в куплях и продажах, так как они выдумывают всякие хитрости и лукавства, чтобы обмануть своего ближнего. Купцы подкрепляют свои обманы ложной божбой и клятвой при торговых сделках. Эти люди такой шаткой честности, что если торг окончен не тотчас отдачей вещи и уплатой цены за нее, то они легкомысленно разрывают его, если видят барыш позначительнее. Так как московитяне лишены всяких хороших правил, то по их мнению, обман служит доказательством большого ума. Лжи, обнаруженного плутовства они вовсе не стыдятся. До такой степени чужды этой стране семена истинной добродетели, что даже самый порок славится у них, как достоинство.