ТЕРРА против Империи
Шрифт:
– Только хорошенькая Луиза Литтл знала на стоящее имя Спасителя Мира…
Форчун сморщился и мысленно заметил партнеру: — Не мог бы ты найти что-нибудь получше, чтобы напомнить старые радиосериалы.
– Ты обычно так занят загрузкой в себя исторических фактов, что не замечаешь прелести героических манер. Один из нас должен быть в курсе вопросов стиля.
Исторические факты. Форчун давно узнал, что истинность исторических фактов — вещь весьма относительная. До появления машин времени, позволивших непосредственно наблюдать за событиями, история была очень субъективной наукой, часто оперировавшей одними догадками. Лучшими первоисточниками считались отчеты очевидцев, написанные
А сколько в галактике существовало вымерших культур, которые вообще не имели письменности и оставили только фрагментарные археологические памятники. Встречались народы, чьи языки не содержали слов для определения времени или последовательности событий.
Например, нерд, торт, остуна верхнем птарианском языке человекоподобных аборигенов двадцать шестой планеты Галактической Федерации, означало: один, два, больше двух.Но исследователей поразил высокий уровень цивилизации, которого достигли верхние птариане, даже не почувствовав необходимости считать больше трех. На вопрос о том, давно ли введен тот или иной обычай, они обычно отвечали: «Это всегда так было». Но это с одинаковой вероятностью могло относиться и к многовековой традиции, и к церемонии, введенной позавчера. Даже цивилизации, которые записывали каждое значительное событие с дотошными деталями, иногда путались в собственных календарях. Только точная фиксация фактов резидентами ТЕРРЫ могла сделать историю объективной наукой. Но прошлое всех планет Федерации было велико. Исследователей и техники не хватало. Поэтому оставался непочатый край работы, которой должно было хватить еще на много поколений наблюдателей и ученых-аналитиков.
– Тридцать восемь, — сказал Форчун. — Отметки от 2800 до 2750.
Библиотекарша смотрела на знаменитого героя с глупой улыбкой на губах.
– И полномерный кубикул, — добавил агент.
– О! Да. Конечно! Простите, вы сказали тридцать восемь?
– Тридцать восемь, — доброжелательно повторил Форчун.
– Каталог будет на левой стене. Справочный материал будет ждать вас, — она справилась с таблицей, — в кубикуле В.
Покраснев, она передала ему устройство для церебрального обучения.
Таузиг был очарован Луизой Литтл. Она выглядела великолепно, хотя и казалась несколько бледноватой. Когда он видел ее в последний раз, ее кожа была гораздо темнее от искусственного пигмента, а волосы сильно завиты, чтобы походить на жительницу Мохенджо-Даро. Теперь ему не показалось удивительным, что Ганнибал Форчун так увлекся ею. Удивило Таузига лишь то, что агент оставался с ней гораздо дольше, чем его обычные несколько недель. Это было нехарактерно для него. Таузиг предложил ей присесть и начал:
– Форчун сказал мне, что ты хочешь работать специальным агентом.
– Он многому научил меня за год, который мы провели вдвоем, — ответила девушка. — Я имею в виду эту работу.
Шеф Оперативного отдела усмехнулся:
– Это хорошо. Значит, вы не только отдыхали. Луиза погнала плечами:
– Нам нужно было чем-то занять время. Я Польщена, что Форчун рекомендует меня в спецагенты.
– Он, кажется, очень очарован тобой. А что ты чувствуешь к нему?
Она просто сказала:
– Каникулы кончились. Таузиг одобрительно кивнул:
– Хорошо, что ты готова к делу. Ты была назначена резидентом в Древний Китай. Кто-нибудь сделает эту работу. Ты справилась с этими обязанностями. Это проблема решаемая. Если ты уверена, что сможешь выдержать гораздо более тяжелые обязанности…
– Я так думаю, —
Таузиг нахмурился, сравнивая ее с другими спецагентами. Каждый из них отличался самоуверенностью, некоторые даже выказывали претензии на величие. Луиза выглядела совсем другим человеком.
– Значит, договорились. Попробуем тебя в роли спецагента.
– Главное, чтобы быть полезной ТЕРРЕ.
День 389:
– Дрейн, дорогой… не старайся превратить это в то, чем оно не является.
Он улыбается:
– В самом деле?
Ты киваешь и подвигаешься ближе к нему, потом кладешь голову ему на руки и смотришь вверх на звезды. Ты хочешь постоянно быть рядом с ним. Но сегодня вечером ты с болью осознаешь, что слишком скоро ваши совместные каникулы закончатся. На машине времени до ТЕРРЫ лететь меньше сорока восьми минут. Примерно через два земных месяца вам придется совершить эту поездку и вернуться к работе. Если этот человек, в объятиях которого ты чувствуешь себя так хорошо, уговорит Пола Таузига, у тебя будет шанс попробовать стать спецагентом. Перемена радует тебя. Ты понимаешь, что частично твое стремление к повышению основано на желании порадовать его. Вы ведь надеетесь, что сможете поработать вместе.
Кто знает, что там получится? Пока же ты вся отдаешься любви. Сегодня для тебя достаточно наслаждаться невероятно синим небом, дурманящим запахом цветов кьявитас, плывущим в теплом бризе, и близостью мужчины, который пригласил тебя разделить с ним эту часть его мира. Слишком скоро все закончится, вас могут отправить на задание и порознь. И тогда останется лишь память об этих счастливых днях.
Ты обнаруживаешь, что думаешь на одном из основных земных языков, потому что твой родной язык не содержит слов для выражения твоих чувств. Нужное тебе слово — душевная боль.Боль от сознания того, что эти мгновения невозможно будет пережить снова. Внутренний голос говорит, что ты должнаи что будет ужасно несправедливо, если ты не сможешь.У вас мало шансов полностью разделить жизни друг друга. Это праздник, возможно, единственное время, когда вы будете так близки, как сейчас: каждый час — драгоценная, хрупкая смесь благоговейной красоты и разбивающей сердце мимолетности. В любой момент ты можешь проснуться и обнаружить, что это была только фантазия, что тебе приснилась твоя любовь к этому мужчине, который носит псевдоним Ганнибал Форчун. Его рука обнимает тебя, и он внимательно разглядывает твое лицо.
– Все размышляешь над неподдающимся размышлению? — спрашивает он. — Да, — бормочешь ты.
– Я это забросил, — говорит он тебе. — Возможно, никогда больше не будет двух людей, которым так хорошо вместе. Я бросил попытки вывести фор мулу этого счастья. Смеясь, ты поворачиваешь голову так, чтобы смотреть ему прямо в глаза.
– Это не то поддающееся, над чем я размышляла.
– О чем же ты думала?
– Я люблю тебя. А у нас осталось всего два месяца вместе.
– Если ты думаешь, что я собираюсь так легко отпустить тебя… Ты нежно целуешь его.
– Дорогой Дрейн, — шепчешь ты, — мы не можем провести остаток жизни, гоняясь друг за другом по всем сорока семи временным линиям.
– Мы уже доказали, что можем работать вместе, — напоминает он тебе. — А тогда мы даже не нравились друг другу!
Ты знаешь, что бесполезно спорить с этим человеком. Его фантастические планы «вечного счастья» просто обычная составная часть любви, как и бессловесное общение, которым обмениваются влюбленные каждый раз, когда касаются друг друга. Эта замечательная выдумка человечества превращает обыденность в лирическую поэзию. И сейчас во всем мире остались только вы двое, небо и запах кьявитас.