Терракотовые сестры

Коротич Мила

– Я снова не справилась, Великий…

– Открою тебе тайну. – Четыре пары зрачков смотрели на женщину как всегда бесстрастно, но… – Выбор делается не однажды. Пока жив – можешь выбирать. А вот потом…

– Ты даешь мне надежду, Золотой Дракон. – Мириам должна бы радоваться, но она оставалась серьезной. Не первый раз надежда, поданная Орлангуром, оказывалась совсем не той, на которую рассчитываешь. Слишком неоднозначно каждое слово Духа Познания. – Если я обрела благоволение в твоих всезнающих очах, то скажи, где мой сын, что с ним? Уже полгода как он ушел. Уже полгода как я пытаюсь его найти. Я знаю только, что он ушел на закат, но как ни старалась, не могу увидеть его и помочь – не

действует ни одно из известных мне заклятий…

Легкой золотистой дымкой на мгновение окуталась могучая фигура гостя.

– Он у твоих врагов, – все так же без эмоций произнес Дух Познания, – у той, из чьих объятий ты вырвала его. И ему хорошо.

Сияние исчезло. Хранительнице оставалось только сжать до хруста тонкие пальцы или попытаться укусить локоть. С таким же чувством она могла бы принять весть о гибели сына. Ясно теперь, почему не видит мать Кайно, как ни накладывает заклятия поиска: словно жухлые листья отлетают они от мощной защиты чернокожей ведьмы. Уж она-то хорошо изучила все местные приемы волшбы, пока маленькая женщина с побережья Восточного моря растила ей живую игрушку!

– Вера отцов – не вера детей, – прошептал Орлангур на ухо Мириам. – Отвечай за себя, вот совет для обретшей благоволение в моих восьми зрачках. Мир Терры на пороге перемен. Мне открыто, что такого еще не было ни в одном мире Упорядоченного. Но, как самое великое, всегда это произойдет почти незаметно. Я хочу спросить тебя, бывшая дева Лесов: помнишь ли ты еще, для чего ты поставлена здесь?

И с этими словами Золотой Дракон исчез.

Не оставил разгадок, еще больше лишил покоя. В чем цель его таких появлений? Мириам хотела бы обдумать все в тени пальмового навеса, но охранные заклятия звенели в голове так, что невозможно было отмахнуться от них. Пришлось встать и идти к выходу из зеленой ложбины, чтобы закрыть ее от посторонних глаз, выставив волшебные знаки приглашения для избранных. Тень невидимого сокола уже парила над пальмовой рощей. Под сенью его волшебных крыл ожидала хранительница: друзья или враги подойдут к ее оазису.

Небольшой караван приблизился к зачарованному входу в ложбину. С десяток верблюдов с поклажей, семеро путников, считая проводника. Уверенно подошел он к прикрытому знаками входу. Коричневый сокол сделал круг над караваном и присел на руку погонщика.

Уставшая удивляться, Мириам разглядывала гостей. Трое – в незнакомых одеяниях чужестранцев. При каждом – слуга. Не похожи один на другого ни видом, ни одеждой. Разнятся по возрасту. Говорят друг с другом на одном языке, но со слугами и проводником – на разных. Он велел слугам спешиться и вести животных в поводу, а сам поклонился женщине:

– Почтенная хозяйка источника, позволь отдохнуть путникам в тени твоих пальм. Мы щедро заплатим за воду и кров. Хочешь – золотом, хочешь – новостями.

– Долг имеющего источник в пустыне делить ее с жаждущими, радость – принимать словоохотливых гостей, – произнесла заученную фразу Мириам. – Как нашли вы мой скромный приют?

– Привел нас коричневый сокол, выращенный в питомниках почтенного Годира, – ответил тайной фразой проводник. – Вот знак его родословной.

Проводник подал хозяйке фигурку сокола, вырезанную из черного дерева. Знакомая сила исходила от нее, Мириам не могла не узнать: такую же носил на шее отец ее Кайно.

– Не будем же беседовать на пороге, ибо веселей и приятней говорить в тени и отдохнув, чем на жаре и уставшими. Проходите, путники, – пригласила хозяйка.

Как и следовало ожидать, вечером, в прохладе, состоялся важный разговор. Четверо мужчин, утомленных пустыней, с обожженными солнцем лицами сидели у огня, поддерживаемого маленькой женщиной. Трое слуг и погонщик. Господа их мирно

спали после долгого перехода, устав от жары, дороги и умных мыслей, ибо были учеными мужами-звездочетами, как следовало из дневных разговоров. Эти светлые головы искренне считали, что едут по собственной воле в сопровождении верных слуг в одну из дальних и опасных провинций Римской империи, и ведет их блуждающая звезда на небосклоне. Обложенные поклажей и скарбом, прижимая к груди резные ларцы с драгоценными дарами (у каждого – свой), ученые мужи и думать не могли, что у тех, кто подносил им воду и помогал взобраться в седло, были свои планы на эту поездку. Каждый из троих молчаливых слуг годами дожидался этого путешествия. Обрывками фраз, намеками и пустячными на вид знаками готовили они отправление каравана по воле хозяина в сторону Восточного моря. Они подбирали место и время, подгадывая попутчиков и погоду, сочетая тысячи мелочей и поводов, чтобы здесь и сейчас четверым мужчинам собраться у огня в маленькой зеленой ложбине у костра, который разожгла хрупкая немолодая ханум.

Трое слуг и проводник не похожи друг на друга. Один – северянин, светловолосый и светлоглазый, с трудом переносящий жару, его нос обгорел и шелушится, но даже закутанный в одежды бедуинов, он подпоясан обережным поясом, плетенным из красных, белых и черных нитей, с крупными кистями на концах. Смотрит дерзко, но держит себя в руках. «Походил бы на эльфа, если бы не веснушчатая кожа», – подумалось Хранительнице.

Второй – чернокожий, как и его хозяин. Кривой меч, свободные штаны да кафтан из льна – вся одежда южанина. Пожалуй, и ее-то много для него. Его лицо, толстогубое, широконосое, раскрашенное узорными татуировками, рассекает наискось белесый шрам. Глаз, похоже, уцелел только чудом. Не поймешь по такому лицу, что замыслил его хозяин: ждать ли удара или рукопожатия. С недавних пор хозяйка оазиса опасалась темнокожих гостей.

Кожа третьего гостя казалась оранжевой в свете костра. Видно, что свободные одежды путника пустыни тоже ему непривычны. Конусообразная соломенная шляпа защищает его лицо – он не сменил ее на привычные местные повязки. Человек меньше всех других, почти совсем без волос на лице, сухопарый, даже тщедушным показался бы, если бы сама Мириам не была маленького роста.

Только бородатый караванщик не удивлял внешностью женщину – много таких просило напиться за сотни лет у источника. И получалось, что все они, и не только они, а многие, многие силы сходятся узлом в маленьком месте у Мертвого моря.

– Так или иначе, каждый из нас встретил на жизненном пути круг из стрел и коричневого сокола. Пришлось ли пройти через потерю близких или стать изгоем на родине предков, но каждый столкнулся с магией нашего мира и запредельной. И каждому было дано знание о Равновесии, о Хаосе и о месте, подобном середине весов. Ты – хранительница этого места, и к тебе мы обращаемся, ибо знаем о даре твоем…

– Стойте, – высокопарную речь прервал гортанный голос темнокожего гостя, – та ли она, о ком мы знаем? Я представлял себе богиню, сильную, прекрасную, грозную и мудрую, а вижу одинокую грустную женщину под пальмами.

– А разве мало тебе слов последнего атланта, к которому тебя привели силы и поиски? – парировал погонщик.

– На его слова я и опирался, но есть у меня еще и своя голова на плечах, – парировал черный гигант. – Или в моем ясном уме ты сомневаешься?

– Может, я тоже сомневаюсь, – северянин подал голос. – В твоем ли уме или в силах этой ведуньи.

– Пусть пройдет испытание, это не сложно, если мы не ошиблись, – желтолицый пришелец поднял голову, и свет костра упал ему на сухую шею и голый костистый подбородок. – Принеси мешок, уважаемый, – это он уже караванщику.