Территория падших
Шрифт:
Ник остановился около барной стойки, уловив приятный тонкий голос. Он обернулся, посмотрев на центр сцены. Обхватив микрофон руками, стояла Виктория Далтон. Она выглядела поразительно милой, трудясь над каждой нотой своей песни. Не совсем привычно видеть эту девушку такой. Вероятно, что лишь на первый взгляд мисс Далтон постигла знания морали. Ведь он помнит её чрезмерно самоуверенной и невероятно капризной. Вряд ли что-то могло с тех пор поменяться.
– Виски? Как всегда? – спросил бармен, но не смог удостоиться ответа. Внимание Николаса
Ник поспешно перевел взгляд на бармена:
– Да, пожалуй.
– Увлекла новенькая? – спросил бармен Том, доставая с третьей полки любимый напиток Николаса Моргана. – Согласен. Хорошенькое юное создание.
Ник вновь посмотрел в сторону сцены, наслаждаясь нежным женским голосом, который непривычно вливался в довольно грубую песню.
– Это создание далеко не хорошенькое, – бросил Ник. – Маленький демон.
Том толкнул в сторону Моргана напиток и, поставив руки на стол, сузил глаза.
– Тебе откуда знать?
– Подрабатываю экстрасенсом, – кратко ответил Ник, не желая рассказывать всем, что был знаком с семьей Далтон и теперь помогает Мануэлю не потому, что тот его клиент или друг, а лишь в своих личных целях.
Всё внимание бармена и Николаса привлек резко оборвавшийся звук. Виктория остановила свое пение и что-то недовольно пробубнила пианисту, который старательно пыхтел за фортепиано.
Она возобновила пение, но после неудачной попытки новенького музыканта, который аккомпанировал ей, вновь негодующе забубнила. Пальцы музыканта задрожали так, будто ругает его не двадцатилетняя девчушка, а сам Мануэль Кано.
А вот и проявился характер Виктории. Она не могла измениться. Конечно же нет.
Ник забыл о своем напитке и, расстегнув пуговицу на пиджаке, поспешно направился в сторону сцены. Протянув руку, он жестом указал парню не продолжать играть. Танцовщицы, которые отдыхали и хихикали сидя за столиками, в миг притихли, обращая внимание на то, что всегда спокойный Николас был не на шутку разгневан. Застыло молчание. Даже уборщица, легонько повиснув на уборочной машине и вытянув шею, начала наблюдать за тем, что не понравилось мистеру Моргану.
Тори не поняла, что происходит и просто застыла, будто статуя, уставившись на Ника.
– Мисс Далтон, вы забыли, что лишились своего дворца, и корона давно спала с вашей головы? Имейте уважение к парню, который, как и вы здесь, работает, – командирский тон Николаса заставил Викторию напрячься.
Она приоткрыла губы не в силах принять тот факт, что её отчитывают. Ещё и кто? Николас Морган! Возмутительно!
– Не нужно было брать на работу тех, кто играть то толком не умеет, – дерзко бросила в ответ Тори, защищая себя.
– Этот парень – профессионал. Он новенький и ему нужно освоиться. Не все настолько самоуверенны, как ты, тыковка.
– Ч-что? – переспросила Тори, посчитав, что ослышалась. Как он её назвал? – Ты провела жизнь не зная, как сложно всё дается. Маленькая принцесса в один момент превратилась в нищую.
А он хорош. Ему удалось задеть гордость Тори. Она была ошеломлена подобным сравнением. Тыква. Очень красиво с его стороны. Оглянувшись, Тори увидела, как работники начали перешёптываться и тихонько хихикать. Возникло неподдельное желание закрыть всем рот, но только сейчас Тори вспомнила, что больше не является авторитетной личностью. Она такая, как все. Работница в баре, которой стоит считать каждый цент и желательно не ссориться ни с кем, чтобы не вылететь с работы. Про изначальную цель – внушить им свою непригодность – стоит забыть. Она должна вернуть семье дом. Несмотря ни на что. Пора смириться. Время быть зрелой, как говорил отец.
– Извинись перед парнем, – вдруг сказал Ник, и Тори мгновение молчала, чтобы прийти в себя. Она никогда не просила прощения у людей.
– Нет, – резко бросила девушка, косо взглянув на пианиста, которому вся эта ситуация, кажется, пришлась по нраву.
– Понял. Моей доброты никто не ценит. Сама же провоцируешь меня, Викки. Очень зря, – тише проговорил он и, выдохнув, расположился на кожаном диване, уставившись на сцену, где стояла Виктория в полной растерянности от его неоднозначной фразы. – Раздевайся! – скомандовал он.
Тори шокировано хлопнула ресницами. Продолжая неподвижно стоять, она лишь надеялась, что он шутит. Хотя, казался вполне серьезным. Его темные глаза буквально обжигали её. Будто бы сам дьявол сидел на черном диване и единственное, чего желал – это наказать взбалмошную девчонку.
– Что? – прошептала Виктория, помявшись на месте.
– Видимо, слух ты оставила вместе со своим богатством. Я сказал, чтобы ты разделась! Будешь танцевать приват сегодня, если не понимаешь, что шутить со мной не выгодно.
Виктория стояла, скрестив пальцы в замок у себя на животе. Она была шокирована, как и все, кто находился в зале. Хихиканье танцовщиц больше не было слышно. Они были поражены тому, что им приходилось наблюдать. Тори помнила Николаса, как хорошего, благовоспитанного парня. Как старательного работника, который редко позволял себе непристойное поведение в присутствии людей выше статусом. Сложно было даже предположить, каким черствым мужчиной он станет. Сейчас это абсолютно другой человек. Его точно подменили.
– Ладно, не горячись. Я извинюсь, – ответила она, пытаясь потушить пламя их вспыхнувшей перепалки недопонимания. Она повернулась к пианисту и едва смогла проговорить: – Парень, не знаю, как тебя зовут, но прости, что была груба.
Ник едва заметно кивнул, удовлетворившись тем, что она всё-таки выполнила его указание. Хотя было видно, что девушка, не привыкшая к тому, чтобы банально попросить прощения за свою ошибку. Бен Далтон явно мало обращал внимания на воспитание дочери. Видимо, роль воспитателя нужно перенять Нику. Он с удовольствием станет её учителем. Хотя ей вряд ли понравятся его методы.