Террор: вдохновители и исполнители

Малышев Владимир Викторович

Постепенно у следователей возникло и окрепло убеждение в том, что «акционерное общество похищений» опирается на какие-то влиятельные и могучие силы, это и делает его неуязвимым, а полученные от похищений деньги используются для каких-то неясных политических целей.

Первым на след «банды марсельцев» напал заместитель начальника механизированного отряда полиции Рима Элио Чоппа. Чоппа часами вёл допросы родственников похищенных, пытаясь ухватиться хотя бы за какую-нибудь ниточку, которая могла бы привести к похитителям. Изнурительные допросы под ярким светом рефлектора, когда допрашиваемый теряет над собой контроль и начинает признаваться в том, о чём хотел бы умолчать. У пострадавших от «акционерного общества похищений» Ортолани и Данези ничего не было общего, за исключением того, что оба были масонами, членами тайной ложи «П-2».

— А что это за штука — масоны? — заинтересовался любознательный следователь. — Что это за ложа «П-2»? Почему она так называется? — Час за часом шли допросы…

Наконец кончик долгожданной ниточки был ухвачен. Несколько месяцев спустя Чоппа вместе с отрядом вооружённых до зубов полицейских врывается в квартиру к адвокату Джан Антонио Мингелли. У него есть неопровержимые доказательства — «адвокат» на самом деле тайный «кассир» банды Беренгуэра и Бергамелли. При обыске полицейские нашли у Мингелли членский билет «почётного мастера» масонской ложи «Лира и шпага». Выяснилось, что «адвокат» был также секретарём «центра исследования современной истории», под прикрытием которого действовала ложа «П-2».

За расследование появившихся в отношении масонов подозрений взялся римский судья Витторио Оккорсио. Тот самый, которому неофашист Сандро Саккуччи признался, что он масон, а Оккорсио не обратил на это внимания. Теперь судья жаждал исправить допущенную ошибку. Оккорсио быстро понял, что напал на след влиятельной тайной организации, и отдал распоряжение установить за Джелли слежку.

9 июля 1976 года Оккорсио совершил на этот раз роковую ошибку. Он признался одному римскому журналисту: «Я веду расследование дела, которое может стать очень громким» — и показал ему собранные о Джелли материалы.

На другой день Оккорсио был убит — неофашист Пьер Луиджи Конкутелли выпустил в судью очередь из автомата.

В 1974 году флорентийские судьи Пьер Луиджи Винья и Альберто Коррьери получили по почте бандероль весом в два с половиной килограмма. В графе адрес отправителя было указано: Рим, инженер Франческо Синискальки. Автор письма, исключённый незадолго перед этим из масонской организации, прислал судьям целую пачку документов и вырезок из газет о сомнительной деятельности «братьев» по ложе.

В сопроводительном письме Синискальки сообщал судьям: «В Италии в течение вот уже ряда лет происходят странные и тревожные события, многим из которых никак не удаётся найти объяснение. Быть может, господам судьям будет угодно заняться более подробным изучением деятельности масонского «семейства»?»

Судьи с интересом просмотрели документы. Увы, почти всё содержимое бандероли инженера Синискальки им было уже известно. Вместе с тем письмо бывшего масона произвело на судей должное впечатление. Впервые член «масонского братства» обращался к судебным властям с просьбой тщательно изучить деятельность общества «вольных каменщиков». Следователи, не теряя времени, принялись за дело, но проникнуть сквозь плотную пелену тайны, которая окутывала организацию Личо Джелли, им тогда не удалось…

КРАХ ИМПЕРИИ СИНДОНЫ

В октябре 1974 года на миланской фондовой бирже началась паника. Вездесущие маклеры, забыв на время об акциях и процентах, стремглав носились по залу, передавая друг другу сенсационное известие. Настолько сенсационное, что, услышав его, даже самые невозмутимые бизнесмены бледнели и в изумлении разводили руками:

— Этого не может быть!

Тем не менее это произошло. Миланский судья Оливио Урбиши подписал ордер на арест по обвинению в «подделке финансовых документов, выпуске дутых облигаций и незаконном распределении дивидендов» влиятельного банкира Микеле Синдоны — одного из «главных» масонов в ложе «П-2».

В финансовых кругах решение судьи произвело эффект разорвавшейся бомбы, но Синдона, кажется, давно к этому готовился. Когда на следующий день полицейские явились к нему на квартиру, он был уже далеко — на Тайване, с которым Италия не имеет соглашения о выдаче преступников.

Выросшая словно на дрожжах благодаря деньгам мафии, банковская империя Синдоны достигла большого могущества. Дон Микеле оказался достойным учеником Счастливчика Лючано. Синдоне, то есть мафии, принадлежала сеть банков и других финансовых учреждений в Италии, в других странах Западной Европы и в США. Французская газета «Монд» назвала мошенника «величайшим итальянским банкиром после Лоренцо Медичи».

Но в джунглях «большого бизнеса» даже пронырливого ученика Счастливчика Лючано поджидала западня. Гром грянул, когда лопнул принадлежащий ему «Банко Уньоне». Ущерб вкладчиков составил огромную сумму — 200 миллиардов лир. Прореха, возникшая в результате финансовых спекуляций, оказалась столь обширной, что залатать её сразу не удалось. Разорившиеся клиенты подняли шум. И тут махинациями дона Микеле заинтересовались судебные органы. Опытным экспертам сразу стало ясно, что они имеют дело с отъявленным аферистом.

До того, как о крахе Синдоны заговорили газеты, широкая публика мало что о нём знала. «Банкир мафии» строго придерживался её основного закона: «Молчание — золото» — и старательно избегал рекламы.

Перебравшись в США, Синдона поселился в самом дорогом отеле Нью-Йорка «Пьер». Он уверен: могущественные друзья не выдадут. К тому же в надёжном тайнике. Синдона хранил тайное оружие — список 500 влиятельных политических деятелей, которым он помогал незаконно вывозить из Италии капиталы в швейцарские банки. Нет, дон Микеле был убеждён, что его не дадут в обиду. Он ещё надеется вернуться в Италию в блеске прежней славы. И тут банкир забывает о главном законе мафии: «Молчание — золото». Даёт интервью. Мало того, начинает открыто намекать, что «держит в руках» многих влиятельных политиков и что если они его полностью не реабилитируют, то он опубликует свой «список 500».

Это было уже слишком. Синдона не понял, что прогоревший банкир уже больше никому не нужен, а у масонов и мафии есть немало способов заставить замолчать тех, кто начинает распускать язык. Не успел дон Микеле опомниться, как американские власти предъявили ему обвинения в банкротстве и финансовых махинациях, мгновенно провернули судебный процесс и засадили его за решётку на 25 лет.

Подвела Синдону надежда и на ещё одного могущественного покровителя — Центральное разведывательное управление США. «При моих связях с ЦРУ я бы не советовал выдвигать против меня какие-либо обвинения», — самоуверенно заявил дон Микеле во время первых допросов в США федеральному прокурору Джону Кенни, Это не было пустым бахвальством. Оказавшись за решёткой, Синдона поручил своим бостонским адвокатам Джозефу Отери и Мартину Уайнбергеру вызвать в суд в качестве свидетеля самого… Александра Хейга — тогдашнего госсекретаря США, бывшего директора ЦРУ Стэнсфилда Тернера и высокопоставленного деятеля Пентагона адмирала Макса Кинга Морриса. Он намерен официально доказать, что выполнял задания ЦРУ, в расчёте на то, что это поможет ему выйти на свободу.