Террорист-демократ
Шрифт:
И Дитмар Верт, рассматривая одинокую пару диких уток в пруду парка, принял решение. Он должен рискнуть и поступить согласно логике, не боясь глупо выглядеть перед шефом. Он хотел предложить передать дело в Гамбург с запросом разрешения на специальную операцию. Ведь террористы хотели получить себе в помощь шведа.
Возможно, шеф отдела взорвется. Возможно, в Ведомстве по охране конституции откажутся - как в Гамбурге, так и в Кёльне, и тогда дело вернется обратно в Висбаден. В любом случае совесть у Дитмара Верта будет чиста, а дело вторично ляжет ему на стол. Этого-то он и боялся, но все же чувствовал, что на правильном пути, и обязан подняться к шефу отдела и высказать
Он ошибся в своих пессимистических прогнозах. Шеф похвалил его за вывод, который дался ему с таким трудом, и согласился, что дело должно быть передаю в службу безопасности.
А уж там пусть ищут безупречную кандидатуру для внедрения.
Глава 3
Логе Хехт удивительно свыкся с мыслью о своей роли в жизни Федеративной Республики. Каждый день он добирался на метро до Центрального вокзала Гамбурга, а затем с точностью часового механизма проходил короткий отрезок до Йоханисваль, 4, тогда как его коллеги, по крайней мере, одного с ним положения, приезжали в разное время в темно-синих бронированных "Мерседесах-190 " с шоферами.
Он остановился перед входом, скользнул взглядом по арке, заметил, что винный магазинчик еще раз объявлял о том, что молодое божоле этого года уже поступило в продажу. Он сомневался, сможет ли сделать покупку, хотя помнил обещание, которое дал накануне своей жене-француженке. А может, об этом обещании лучше забыть?
Он был консервативен в своих привычках больше, чем в политических взглядах. Решительно предпочитал немецкие вина, даже - к отчаянию своей жены - немецкие красные. Он принадлежал к консервативному ХДС, но, несмотря на правление в Гамбурге социал-демократов, прочно сидел в своем кресле. Его компетенция была, конечно, выше всяких амбиций - Логе Хехт был известен как один из самых знающих начальников в Ведомстве по охране конституции.
Именно поэтому некоторые его привычки казались причудливыми и даже эксцентричными. Сейчас он спокойно стоял перед входом на службу в метре от, без сомнения, самой скромной коричневой таблички с тусклой золотой надписью, сообщавшей, что здесь находится Ведомство внутренних дел. Эта вывеска выглядела приблизительно так, как будто она принадлежала какой-нибудь местной конторе министерства внутренних дел (однако в телефонном справочнике Гамбурга Ведомство по охране конституции значилось именно по этому адресу).
В простом аккуратном костюме, немного располневший, тщательно причесанный на пробор, он выглядел скорее как обычный немецкий колбасник, чем как шеф службы безопасности. Впрочем, это не имело никакого значения. Его фотографии множество раз появлялись в газетах, он мелькал по телевидению, и, следовательно, его не трудно было узнать. Тем не менее, Логе Хехт стоял неподвижно, как мишень, перед входом и раздумывал, покупать или нет обещанное настоящее французское вино, которое, по его мнению, было слабовато и по вкусу скорее напоминало виноградный сок.
Он пожал плечами, кивнул хорошо скрытым телекамерам и решительно двинулся к входу, так и не купив вина. Пройдя входные двери, он миновал вахтера за стеклянной перегородкой и вошел в один из белых, непрерывно движущихся лифтов. Ему, как ребенку, нравилось ездить на таких лифтах, где мелькали светящиеся красные таблички, где темнота постепенно сгущалась, по мере спуска в шахту, а потом лифт останавливался и ты оказывался вновь на свету.
Логе Хехт сознавал, что не без основания
Но Щука, как его называли в стране и за ее пределами (ибо именно это и означала его фамилия), был убежден, что имя его находится далеко в конце списка врагов, осужденных террористами на смерть. Он вряд ли попадал даже в число двухсот наиболее важных жертв. Все было просто и логично. Для террористов сейчас "главный враг" - НАТО. Они пошли, так сказать, по военной линии, стремясь наносить удары по "главному врагу" как можно чаще. Было выделено более двух тысяч возможных целей - отдельных лиц и сооружений. И это было для них важнее, чем охота за собственными гражданами, даже если те служат в Ведомстве по охране конституции.
Логе Хехт был, возможно, единственным человеком в Западной Германии, который внимательно читал листовки, коммюнике и все остальное, что исходило из "основного ядра". Читал, несомненно, больше, чем любой террорист. Конечно, у него был огромный опыт. Террористы понимали, что пишут. Внутри левых политических группировок лгали примерно так же много, как вообще в политике. Но террористов с ними не надо путать. Террористы никогда не должны говорить лишнего, ориентируясь не столько на "массы", сколько на ближайший круг симпатизирующих. Поэтому они думали, что пишут. Поэтому их единственный знаток Логе Хехт был наилучшим источником информации. В себе он был уверен, противника чувствовал прекрасно.
Когда он вошел в свой кабинет на втором этаже, ближайший помощник, знавший до минуты его расписание, уже приготовил кофе. Зигфрид Маак, лет тридцати, выглядел немного старше из-за своей заметной лысины и пенсне с четырехугольными стеклами.
Они кивнули друг другу и занялись обычной утренней работой. Вчерашнее дело, присланное криминальной полицией из Висбадена, было неотложным. Там хотели, чтобы Ведомство по охране конституции дало несколько советов по разведке, а затем они собирались провести эту операцию "по специальным методам", как немного нелепо сообщалось в их записке. Им срочно требовались указания из Ведомства по охране конституции, поскольку "в случае негативного решения", то есть если Хехт откажется, они должны будут самостоятельно и немедленно осуществить условленные разведывательные действия. В этом случае BKA нужно было незамедлительно захватить или обезвредить одного или обоих террористов, выявленных в районе Сент-Паулис в Гамбурге. Само собой разумеется, что указания должны поступать от BKA немедленно, поскольку самостоятельно осуществить эту операцию Ведомство по охране конституции не могло. Это, возможно, единственная служба безопасности в мире, которая не имела права задерживать людей.
Последнее обстоятельство требует разъяснений. Дело в том, что западногерманской службе безопасности запрещено арестовывать граждан. Ее задачи - разведка и документация. В остальных случаях, когда речь шла об обыске или аресте, нужно было привлекать обычную полицию.
Объяснение этому особому положению в Германии проще, чем может показаться. Ведь меньше чем поколение назад в Германии служба безопасности называлась "тайная государственная полиция", она и сегодня еще известна в мире под отвратительным сокращением - ГЕСТАПО.