Террорист в погонах

Зверев Сергей Иванович

– Надо налево, там переход в первый корпус, где наш пациент, – сказал старший лейтенант Боткинов, показав рукой на план эвакуации в экстренном случае.

– Отлично.

– Товарищ майор, а что мы будем делать с охранниками? – спросил медик.

– Как что? – удивился Батяня и разрезал ребром ладони воздух.

– Может, все-таки по старинке? У меня как раз есть хлороформ. А ваш метод – слишком травмоопасен.

– Давай уже, – согласился майор Лавров.

Боткинов открыл свой чемоданчик, достал бутылочку

и налил из нее на марлю немного жидкости.

– Слушай, – сказал Батяня, – дай-ка мне на всякий пожарный свою химию.

Боткинов вынул бутылочку с хлороформом из аптечки, Батяня взял ее и спрятал под халатом в своем жилете десантника.

– Ты и ты, берете тряпки и закрываете носы охранникам. Укладываете аккуратно, чтобы ни звука. А я – в палату с очками, – приказал майор Лавров. – Все ясно?

– Так точно, – проговорил Колесниченко.

– М-да, – протянул Боткинов.

На этаже, где находилась палата с многострадальным прапорщиком Починковым, десантникам подвернулась пустая каталка. Она стояла в коридоре, накрытая клеенкой.

– Я – на каталку, а вы меня везете. Вперед! – Батяня бесшумно запрыгнул и укрылся с головой.

Колесниченко взялся за ручки спереди, а Боткинов – сзади. Вдвоем они быстро повезли «тяжелобольного» вдоль по коридору.

Слева и справа от двери возле палаты, где лежал прапорщик Починков, стояли караульные – крепкие солдаты-срочники Российской армии. Для охраны специально подобрали рослых, накачанных бойцов. Заметив приближающуюся каталку, они по привычке прижались к стене, чтобы уступить ей дорогу. Но каталка вдруг остановилась, а медики, которые везли ее, оказались как раз напротив караульных.

Колесниченко – рослый десантник – быстро справился со своим охранником. Он с силой впечатал марлю в нос и рот бойца. У того в глазах затуманилось, подкосились коленки. Колесниченко аккуратно посадил его на пол. А вот Боткинов ростом был поменьше своего «подопечного». Тот, как назло, успел среагировать и отбил руку с марлей мощным боковым, поставив фонарь под глаз медику. Пришлось вмешаться самому Батяне – «тяжелобольной», к великому изумлению охранника, ловко соскочил с каталки. Он быстро и крепко обхватил его за шею, слегка придушив своей железной рукой, чтобы не пикнул.

– Оставь свой глаз, тряпку ему на нос. Мигом! – рявкнул Батяня на Боткинова.

Старший лейтенант быстро поднял выбитую у него из рук марлю и прижал к носу не успевшего опомниться бойца. Тот сразу же обмяк. Батяня усадил его на пол, прислонив спиной к стенке.

– Виталий, ты остаешься, следи за ними. Миша, со мной.

Батяня и Боткинов тихо прошли в палату. Прапорщик Починков мирно лежал с закрытыми глазами.

– Кх, кх, – майор Лавров прочистил горло. – Товарищ прапорщик! – сказал он громко.

Тот никак не отреагировал.

– Миша – действуй. Времени мало.

Боткинов осмотрел раненого, открыл свой медицинский чемоданчик, достал одноразовый шприц и, умело набрав препарат, ввел его точно в вену.

– Сейчас он очнется.

Меньше чем через минуту прапорщик открыл глаза.

– Ты меня сегодня уже видел. Помнишь, мы приходили? – начал Батяня.

Прапорщик отрицательно покачал головой.

– Ладно, проехали… Я майор Андрей Лавров. Тебя и твоего товарища, майора Воскобойникова, похитили неизвестные. Ты это помнишь? Ты сказал, что эти люди стали вашими хорошими друзьями.

Прапорщик снова покачал головой, но по его глазам майор прочитал, что в голове Починкова возникли некие образы.

– Я вижу, ты что-то вспомнил… А чтобы ты все-таки захотел нам помочь, я тебе вот что скажу. Пару дней назад была похищена жена майора Воскобойникова, как тебе, наверное, известно, она находится на седьмом месяце беременности. Понимаешь, если даже вам с майором там, в горах, было хорошо, то, согласись, для беременной женщины, да еще на таком сроке, это не очень подходящее место. У меня задание – найти ее и доставить в роддом. Это понятно?

– Да-да, я понимаю, – тихо произнес прапорщик Починков. – Но я ничего не помню.

– Я сейчас дам тебе посмотреть один видеоролик, где ты произносишь ту самую речь. Пожалуйста, опиши все то, что находилось в тот момент вокруг тебя. Смотри.

– Я попробую.

Батяня надел прапорщику очки. Включил их и запустил систему, как его научил капитан Колесниченко.

– Видишь?

– Да, – простонал Починков. – А что я говорю?

– Это неважно. Вспомни лучше, что было перед тобой.

– Ну, я стоял на возвышенности, за мной был спуск и вдали чистое небо. А передо мной находился он – молодой киргиз с маленькой камерой. Он широко улыбался и очень хвалил меня.

– А что было за ним? Какой пейзаж? Что тебе бросилось в глаза?

– Там был луг. Повсюду – зеленая трава. Паслись овцы.

– А дальше?

– Горы.

– Какие они. Какого цвета? – расспрашивал Лавров.

– Ближайшие были зеленые, заросшие всякой растительностью, довольно низкие, а вдалеке шли коричневые, голые… И две горы – самые высокие – были белыми… Точно…. Я еще их сравнил с Валей.

– Горы сравнил с Валей?

– Да, с моей женой.

– Те горы похожи на твою жену?

– Ну, не на всю, конечно… На отдельные ее части. Вернее, две части…

– Это на грудь, что ли… То есть груди? – уточнил Батяня.

– Да, они, то есть горы, такие объемные и вверху заостренные с ярко-коричневыми пиками. Так похожи.

– Понятно.

– Я тогда так по ней скучал… И сейчас скучаю, – тяжело вздохнул прапорщик.

– Ладно, отдыхай, – сказал Батяня, он выключил очки и снял их с головы раненого, – Миша, собираемся.