Тертый калач
Шрифт:
Дальше коллектор становился раза в два шире. Троица стояла посередине огромного подвального помещения, от которого в две стороны шли тоннели-коллекторы.
– Смотрите, здесь недавно кто-то был. – Маша подбежала к одной из стен и посветила фонариком в просверленное в ней гнездо.
– Ага, совсем свежая. – Илья нагнулся и взял с земли под пробуренным отверстием горсть крошеного кирпича.
– Там внутри что-то есть! Богдан, иди посмотри! – с тревогой крикнула Маша и отошла на несколько шагов в сторону.
Князев подошел и посветил внутрь гнезда – там лежало что-то металлическое, цилиндрической формы. Он медленно просунул в дыру руку, осторожно достал неизвестный предмет и положил перед собой на землю. Богдан не мог поверить собственным глазам: это была та самая секретная мина, про которую ему говорил старик Юровский. По его словам, все эти мины были уничтожены. Но, видимо, кто-то решил, что они еще могут сослужить службу. Князев осмотрел мину со всех сторон. Описание Юровского полностью совпадало – размер, вес, корпус из металла серебристого цвета, датчик времени на торце. Цифры показывали, что до взрыва осталось чуть больше десяти минут.
– Значит, так. Теперь слушайте меня, – произнес Богдан командирским голосом. – Времени очень мало. Это мина, и через шестьсот секунд она все тут разнесет к чертям собачьим. Я попытаюсь ее обезвредить…
– Смотрите, здесь тоже, кажется, что-то закапывали, – прервал Князева Илья, рыская лучом фонарика из угла в угол, – и здесь… Тут почти везде разбросана свежая земля.
– То есть ты хочешь сказать, что мина может быть не одна? – испуганно спросила Маша.
– Похоже на то, – согласился Князев. – Вы тогда ищите, а я пока что займусь этой.
Он взял мину, повернул половинки в противоположные стороны – раздался скрип. Надо же, Юровский так и говорил, что корпус завинчивается. Корме того, вспомнил Богдан, мина приводится в действие часовым механизмом, выполненным из детонирующего вещества. Когда-то им читали курс по подрывной деятельности, теперь нужно было срочно выуживать из памяти некогда полученные знания.
Тем временем Илья с Машей лихорадочно сновали по подземному подвалу. Сначала они внимательно осмотрели стены, но больше никаких пробуравленных гнезд не обнаружили. Тогда они принялись то тут, то там рыть землю, предполагая, что свежая земля разбросана из-за того, что тут зарыто множество мин. Но и это не давало никаких результатов. Конечно, можно было бы допустить, что на самом деле мина одна, а земля разбросана по какой-то другой причине. Но на кону стояло слишком многое. Не только существование самих казарм. Ведь в них располагается множество всевозможных офисов, арендуемых помещений. Рабочий день еще не закончился, а в бывших казармах находится столько людей, что, произойди взрыв, счет жертв пойдет не на единицы, а на десятки, а то и сотни.
Склонившись над миной, Князев пытался разобраться в ее устройстве. А таймер неумолимо тикал, времени до взрыва оставалось все меньше и меньше.
12
Мастерская архитектора Николая Степановича Кранова находилась в обычном жилом доме. Единственное, чем она отличалась от мастерских его менее обеспеченных коллег, было то, что она занимала весь мансардный этаж. В мастерской, как это часто бывает у творческих людей, царил творческий беспорядок. Всюду – на столах, диване, полу, полках шкафа – были разбросаны всевозможные наброски чертежей, скрученные в рулоны ватманы, карандаши, чертежные инструменты, альбомы, книги. Несмотря на то что у Кранова был приличный загородный дом под Москвой, большую часть времени он предпочитал проводить здесь. Тут его никто не отвлекал, не беспокоил. О том, где находится мастерская, знали немногие. Время от времени он заказывал себе сюда девочек, чтобы отдохнуть от утомительных рабочих будней и рутинной семейной жизни.
Кранов сидел в глубоком мягком кресле со стаканом виски в руке и, закрыв глаза, слушал любимую группу «Битлз». Только что он закончил очередной заказ и мог позволить себе отдохнуть и расслабиться. В последнее время ему пришлось много поработать – Григорий Диваков, давний приятель и один из влиятельнейших строительных магнатов, подкинул ему несколько крупных и щедро оплачиваемых проектов. Николай сразу же, при первом разговоре, понял, что дело не совсем чисто, но отказаться никак не мог. Деньги были действительно большие. Да и что такое закон – если ты живешь в России и занимаешься бизнесом, то про это понятие можно сразу забыть. Все решают деньги. Если у тебя их много, значит, ты и есть закон. А у Дивакова их было очень много. Поэтому тот факт, что проекты предполагали снесение исторических зданий, Кранов пропустил мимо ушей.
Едва архитектор успел сделать несколько глотков из стакана, как зазвонил домофон.
– Вот, черт, совсем забыл. Иду, иду, – пробормотал он себе под нос и поднялся из кресла. Подойдя к двери нажал на кнопку. – Кто там?
– Это я, открой, – раздался резкий недовольный голос.
– Заходи, что-то ты рановато.
Кранов повернул на двери замок и, не дожидаясь гостя, вернулся обратно в кресло. Через минуту в мастерскую вошел невзрачный мужчина в запачканных грязью штанах и с перебинтованной рукой. Сквозь повязку проступала свежая кровь.
– Что случилось? – удивленно спросил архитектор, поднялся и подошел к гостю.
– А ты как думаешь? Подстрелили меня.
– Кто? И где? – с беспокойством спросил архитектор. – Может, доктора вызвать?
– Неважно, кто и где. И доктору звонить не нужно – сам справлюсь. Лучше ответь мне: ты никому не говорил, что работаешь над проектом казарм? – Мужчина сверлил хозяина хищным взглядом.
– Н-нет, никому. Только Диваков в курсе. Я что, дурак, про такие вещи трепаться?
– А может, про другие проекты кому-нибудь сболтнул? Вижу, ты не против выпить. – Гость кивнул в сторону стакана с виски. – А что, может, принял где-то сверх нормы на грудь – язык и развязался.
– Ты же знаешь, что я почти не пью, разве что символически, иногда. Никому ни о чем я не говорил. Я-то и с людьми не вижусь почти что. Работа – дом, дом – работа.
– Если все так прекрасно и безоблачно, как ты описываешь, и никто не в курсе, то почему я сегодня еле ноги унес? – брызгая слюной, заорал гость. – В меня сегодня стреляли – счастье, что отделался царапиной!
– Я ничего не знаю, – пролепетал Кранов. Его нижняя губа подрагивала от страха. – Я обычный архитектор, мое дело простое…
– Э-э, нет! Ты не обычный архитектор – ты очень много знающий архитектор. И если в Дивакове я уверен на все двести процентов, то о тебе я такого сказать не могу.
После этих слов мужчина достал из-под футболки пистолет с глушителем и направил его на Кранова.
– Может, это поможет тебе освежить память? Ну-ка еще раз ответь: кому ты говорил про проекты? – Лицо гостя исказилось от боли в руке. – Мое терпение заканчивается.
– Только не это! – Кранов опустился на колени, и на его глазах выступили слезы. – Клянусь семьей, детьми, Богом, чем угодно, я ничего не говорил. Хочешь, забирай все мои деньги. Только прошу, не убивай.