Теряя защиту

Фотева Райна

– Добрый вечер, - равнодушно произнес он весьма приятным голосом.

– Зачем ты пришёл сюда? – с вызовом спросил Миша вместо приветствия.

– Я пришёл за этой милой барышней. И ты не можешь помешать мне забрать её.

– Поверь мне, я хотя бы попытаюсь.

– Договор заключен. Теперь все стороны должны исполнить свои обязательства, - по-прежнему без эмоций произнес Амет.

– У неё не было с тобой никаких договоров! Какая-то злая баба всех прокляла, а девчонка должна за это платить своей жизнью?!

Мара слушала всё это с открытым ртом. Кроме пугающего поставщика душ её удивлял и

защитник, который впервые был настолько эмоциональным.

– Меня не интересует, какова её роль. И я пришёл за ней.

– Послушай, я знаю правила. Дай ей хотя бы пару дней, чтобы разобраться с делами. Ведь ты же можешь.

– У неё была целая неделя, пока ты здесь её укрывал.

– Но она не знала, что происходит. Два дня, - спокойно повторил Миша, - я прошу для неё всего два дня без покушений.

Амет долго молчал, рассматривая Мару с ног до головы. Потом их взгляды встретились, и ей показалось, он заглянул во все переулки и уголки её сознания и подсознания. Понимая, что её вот-вот начнет трясти от страха, она крепче ухватилась за Мишу.

– Я даю тебе два дня, - услышала Мара голос Амета в своей голове, хотя он стоял с холодной ухмылкой на плотно сомкнутых губах.

Затем он развернулся и исчез.

– Он сказал, что даёт мне два дня, - дрожа от эмоций, еле слышно произнесла Мара, перебирая пальцами Мишины руки, подбираясь к плечам, словно боялась потерять единственную опору.

– Я тоже это слышал, малыш, - повернувшись, сказал он в ответ.

Она смотрела на него огромными перепуганными глазами, полными слёз. Он тысячу раз видел эти эмоции в человеческом взгляде – страх смерти, отчаянье, боль. Она обвила его шею, прижимаясь всем телом и утыкаясь носом в тёплую кожу. Он обнял её за талию, отвечая нежностью на объятья.

– Я с тобой, моя девочка, - прошептал он, когда она снова подняла на него глаза, - я с тобой.

Миша гладил её волосы, спину, сжимая в объятьях, а Мара уже дышала около его губ, всё ближе подбираясь к долгожданному поцелую. Их взгляды встретились, и они несколько долгих секунд смотрели друг другу в глаза, ища ответы на какие-то свои вопросы, но каждый хотел знать, возможна ли эта близость. Когда их губы, наконец, соединились, а поцелуй стал глубже и откровеннее, Мару словно ударило током – вдруг захотелось сопротивляться и вырываться из этих объятий.

– Чёрт… - прошипел Миша, глядя на неё глазами безумца и демонстративно убирая свои руки прочь. – ЧЁРТ! ЧЁРТ! ЧЁРТ! – прокричал он, взмахом руки скидывая со стола на пол вилки и подставку с салфетками.

 Мара молча смотрела на него, ожидая каких-то объяснений о том, что его так рассердило, и надеясь понять, что так вдруг взбесило её саму. Ведь он нравится ей, она хотела этого поцелуя, этих объятий и даже больше - она готова была ко всему. Что же произошло? Но просто спросить она не могла, потому что пришлось бы объяснять, что её тоже что-то не устроило. А может быть, он просто почувствовал, что она уже не хочет всего этого? В любом случае, Мара предпочла молча ждать.

Простояв несколько минут возле окна и периодически с силой ударяя по подоконнику кулаком, Миша наконец глубоко вздохнул и повернулся.

– Собирайся. Мы уезжаем. Я знаю, где искать ответы.

На улице было уже совсем темно, когда они вышли к машине. Без лишних разговоров

Миша сел за руль. Смотреть на дорогу Мара не хотела, поэтому просто закрыла глаза, пытаясь погрузиться в сон, но все её мысли возвращались к событиям прошедшего вечера. Амет. Два дня. Поцелуй. Ей больше не хотелось его обнимать, прикасаться к нему. Мечтать о нём ей тоже больше не хотелось. Впервые с ней такое. Были раньше мальчики, которые неприятно целовались, но это к Мише не имело никакого отношения.

Глава седьмая

Мара проснулась, когда на улице было уже светло, часы показывали без четверти семь. Их машина стояла на берегу речки, Миша спал на водительском сидении, откинув спинку кресла назад. «Какой он красивый», - подумала Мара, глядя на его серьезное даже во сне лицо. Ноги у неё затекли, хотелось выйти и размяться, но едва она зашевелилась, попутчик открыл глаза, еще более прозрачные, чем обычно. Его серьезный взгляд смущал, и она быстро-быстро заморгала, поправляя на себе футболку и убирая за уши растрепавшиеся волосы.

– Доброе утро, - охрипшим от сна голосом сказала Мара.

– Доброе утро.

– Где мы?

– Примерно в четырёхстах километрах от города в юго-восточном направлении, - ответил Миша. – Пойдем, мы должны поговорить кое с кем.

Они вышли из машины, и Мара увидела неподалеку простой деревенский дом с бордовой крышей, зелеными стенами и забором из обычного серого шифера. Миша постучал в одно из окон, к которому был доступ, так как вместо забора в этом месте располагался палисадник, где никаких цветов не росло, только дикая трава. Затем он подошёл к калитке и стал ждать.

– Ты знаешь, сколько сейчас времени? Я думаю, если нас встретят с ружьём наперевес, они будут правы, - прошептала Мара, прячась за его спину.

– Не встретят, не переживай.

Спустя пару минут где-то за забором скрипнула дверь, а затем заскрежетал замок с другой стороны калитки. Когда она открылась, Мара увидела женщину лет шестидесяти на вид, в длинном домашнем халате не первой свежести, резиновых калошах, надетых на голые ноги, с волосами, собранными в небрежный хвост. Женщина сначала долго молча смотрела на Мишу, затем на Мару, после чего заспанным голосом произнесла скорее сама себе:

– Значит, привёз.

– Впустишь? – спросил Миша.

Хозяйка без слов пошла в дом, оставив калитку открытой, не приглашая и не прогоняя. Как будто впускает их без всякого желания, исключительно из каких-то обязательств перед Мишей. «Может быть, когда-то он спас и её?» - подумала Мара, входя и закрывая за собой калитку.

Дом изнутри был похож скорее на обжитый сарай. Не было уюта и комфорта, рядом с кухонным столом стояли грабли, чайник пылился на полу под грязным окном без занавесок. Всюду какие-то пакеты, наполненные тряпьем, торчащим наружу. Стол, за который они с Мишей сели, был грязным и заставленным посудой, Мара не хотела даже касаться его руками. А женщина, наскоро умывшись, подошла к плите и через пару минут подала сначала Мише, а затем и Маре по тарелке с парой жареных яиц. Те, что были у Мары, растеклись по тарелке, но выглядели и пахли аппетитно, поэтому она не стала отказываться.