Теща ищет себе зятя
Шрифт:
– Милая, ехала бы ты домой. Займись своим Егором. А я буду держать тебя в курсе. И тоже обещаю позвать на свадьбу!
– Даже не надейся, что я обижусь, – сморщила носик Камилла, прошествовав в прихожую.
– Я и не надеюсь, – обреченно пробормотал Саша. Раньше ему казалось, что если люди расстаются, то это навсегда. Похоже, бывшая жена теперь стала ему почти родственницей, а родственники, как водится, из нашей жизни не исчезают никогда, периодически материализуясь с проблемами вроде нехватки денег, отсутствия места для ночевки или необходимости похвастаться позитивными изменениями в судьбе. Они поздравляют нас с праздниками и обижаются, если мы забываем об их годовщинах и юбилеях. С ними можно увидеться пару раз за полвека, но перезваниваться и переписываться придется всю жизнь.
Когда целый год ждешь лета и отпуска, то столько всего планируешь, что кажется – времени на все не хватит. А когда вожделенный момент наступает, вдруг выясняется, что все не так, как в мечтах.
Лето у Вероники всегда ассоциировалось с морем. Собственно, она и собиралась поехать куда-нибудь под пальмы на горячий песочек, но теперь, когда в ее жизни появился Егор, пришлось срочно корректировать планы. Бюджет ее отпуска был минимальным, поэтому Ника планировала какой-нибудь экономный вариант вроде Турции или Туниса. Но вряд ли Егора это устроит. Скорее всего, он привык к иному уровню сервиса и вообще – к другой карте мира. Говорить про места отпускного паломничества большинства россиян Вероника стеснялась. И ждала, что Егор сам что-нибудь предложит, а там будет видно, на что хватит Никиных сбережений. Ехать за счет кавалера она считала ниже своего достоинства.
– Я же не собачка декоративная, чтобы меня вывозили, а я зависела от хозяина, – поделилась она с Ларисой.
– Ну и дура, – усмехнулась подруга. – Позволь мужчине сделать тебе приятное, и он будет счастлив. Чем дольше он маячит в твоей жизни, тем реже делает что-то хорошее. Со временем ты уже и сама захочешь, да будет поздно.
– Ой, Ларис, проблема не в этом. Он вообще про отдых даже не заговаривает.
– Ну, подожди. Может, он тебя зимой в Куршевель повезет. На санках кататься.
– Кошмар какой, – искренне расстроилась Вероника. – А я хочу сейчас и на море, а не зимой в сугробы. Я ему даже намекала. А он то ли не понимает, то ли боится, что я хочу за его счет на курорт смотаться.
– Отличное начало, – округлила глаза Барабанова. – Особенно мне понравилось про «боится». Зачем тебе такой жмот? Боится он! Держите меня четверо! Да он мечтать об этом должен. Мужчина, который пытается сэкономить на девушке, потом станет с упоением экономить на жене. А это неправильная схема. Жена должна уметь экономить. А мужчина должен быть щедрым, как арабский шейх.
– Ну, тогда он и богатым должен быть, как шейх, – заметила Вероника. – А у шейхов и жен много. Не вариант.
– Донецкая! В нашей жизни все вариант. Никогда ни от чего не надо отказываться. И вообще, если он не понимает намеков, скажи прямым текстом. Тоже мне проблема. Учись общаться с мужчинами так, чтобы тебе было удобно жить. Как я.
– Ну-ну. То-то тебе удобно жить, и вокруг тебя куча мужиков, – усмехнулась Вероника. – Если всем правду-матку в лоб лепить, то помрешь старой девой.
– А я не помру старой девой, – мечтательно расплылась в улыбке Лариса. – Я теперь решила выйти замуж за яхтсмена. В смысле, за владельца яхты. И станем мы с ним бороздить океаны, объедем весь мир. Я буду загорелая, красивая…
– А где ты его возьмешь?
– Где? В яхт-клубе, конечно! – пожала тощими плечиками Барабанова.
– Ну, предположим…
– Ника, не начинай! Ты вечно все усложняешь и портишь. Под лежачий камень вода не течет. Глаза боятся – руки делают. Это народная мудрость. Не надо меня тормозить. Я хотя бы что-то делаю, чтобы изменить свою жизнь. А ты плывешь по течению, и тебя, как не скажу что, прибивает то к одному, то к другому берегу. Нужно самой рулить и грести, а не колыхаться там, куда принесло. Вот сейчас ты рада, что у тебя есть Егор. Но я могу тебе напомнить, что точно так же ты раньше радовалась другим. Сначала пытаешься не видеть их недостатки, потом оправдываешь их, а вскоре разочаровываешься. Ищи сама, выбирай, а не позволяй мужчинам выбирать тебя. Это скучно и бесперспективно.
– А яхтсмен – перспективно? – усмехнулась Вероника.
– Да. В моральном плане. К тому же и материальный момент учтен. Если у мужчины есть яхта, то он явно не бедный.
– Лариса, ты допускаешь, что олигарх не станет до пенсии плавать по морям? Он же должен зарабатывать деньги. Бизнес – такое дело, с которого так просто не спрыгнешь. У них яхты типа хобби и понтов: у кого больше. А настоящий яхтсмен – бородат, немыт и помешан на путешествиях. Мытые, бритые и красиво причесанные только в рекламе. А если он просто чокнутый, который продал квартиру, чтобы остаток жизни бороться с морской болезнью и тошнить за борт?
– Тогда мне с ним будет нескучно, – возразила Барабанова. – А ты зануда. Жизнь надо прожить ярко, а не ползти гусеницей по задворкам, боясь, что тебя раздавят. Кто не ищет, тот не найдет!
– Приключений на свою пятую точку, – раздраженно добавила Вероника.
Спорить с Ларисой было бессмысленно. Любые логические доводы и выкладки разбивались о ее неугасимый энтузиазм и экзальтированность.
Мама вернулась «с пленэра» раздосадованная и мрачная.
То, что настроение у родительницы ниже нормы, можно было понять уже по грохоту в коридоре и сердитому бормотанию на тему духоты в квартире и пыли на поверхности.
– Опять небось все выходные где-то бегала, – сурово проговорила Светлана Петровна. – Надеюсь, не с этим липовым воротилой бизнеса, который в именах путается.
– Ни в чем он не путается, – заступилась за кавалера Вероника. – Егор не липовый.
– Я тебе больше скажу! Он еще и не Егор. Смотри, допрыгаешься. Поедешь к нему в общежитие куковать. Я этого прохвоста здесь видеть не желаю. А ты вот живешь на всем готовом, избалованная и изнеженная, и нормальной жизни не видела. И что такое общежитие – не представляешь. Это будет страшнее любого ночного кошмара. Прибежишь обратно и станешь вспоминать, как мать тебя предупреждала!
Она уперлась торжествующе-скорбным взглядом поверх Вероникиной головы, вероятно переживая сцену дочернего покаяния в лицах.
– Что, опять все плохо? – сочувственно вздохнула Ника.
– И не спрашивай. Этот старый гриб был джентльменом ровно до момента пересечения границы города.
– Приставал?
– Если бы! Оказывается, в его представлении идеальная женщина – это баба с граблями и лопатой, вскапывающая огород. А слабой она должна быть для того, чтобы покорно пахать у него на хозяйстве и не сопротивляться. Уходи, говорит, со своей фабрики, все равно копейки платят. Заживем, будут свои огурчики-помидорчики, скотинку заведем! Фермер хренов!