Тесные контакты четвертого рода
Шрифт:
— Передайте ему Императорский вызов!
Император обежал взглядом ближний ряд придворных, потом перевел взгляд подальше. Несколько мгновений он смотрел на столпившихся вокруг людей и выбрал одного.
— А! Аст! Рад тебя видеть.
Под взглядом Императора толпа раздалась, и отмеченный благоволением властителя, подошел и встал в четырех шагах.
— Вызови этого демона на бой от моего имени и убей!
Аст Маввей и глазом не моргнул.
— Благодарю за честь!
Повернувшись и держа спину прямо, он спустился с холма, добежал до края воды, остановился. Пару мгновений
— Эй, ты! Порождение зла! Убирайся с этой земли или подтверди свои притязания на нее вызовом Императору!
Эхо услужливо повторило Астовы слова, но чудовище высокомерно молчало. Их разделяли вода и воздух, но демон не послал знака ни с тем, ни с другом. Керрольд постоял немного, пожал плечами, потом повернулся к рыцарю спиной, уверенный, что противник в спину не ударит.
— Он не хочет драться! — крикнул Аст.
Несколько мгновений Император молчал.
— Да рыцарь ли это? — спросил он, наконец, сразу у всех.
— Может быть ему нужна вызывная грамота? — вслух подумал эркмасс. — Формальный вызов?
Это правило помнили не многие, но знатоки церемониала не забывали, что когда-то все происходило несколько иначе, чем сейчас.
— Стрелу, перо, пергамент, — скомандовал Император.
Эвин, благоразумно оставшийся во втором ряду, с любопытством рассматривал чудовище. Эркмасс называл его Железным Рыцарем, но он еще не решил для себя что это — зверь, рыцарь или демон.
Он был большим, куда больше чем каждый их них, но не казался страшным. У него не было ни рук, ни ног, у него не было оружия, кроме странного копья, у него даже не было головы, но все-таки каждый из тех, кто стоял на берегу чувствовал, опасность, исходящую от этого куска металла.
Аст Маввей натянул тетиву и, обернув стрелу посланием, выстрелил вверх. Послание поднялось вверх, но на тот берег не попало. Железный рыцарь сказал «ду-дут» и расщепленная стрела, словно подбитая птица, шлепнулась в воду. На глазах всех, кто стоял на берегу, белый клочок пергамента понесло течением в сторону славного города Саара. По рядам воинов прокатился грозный гул. Головы завертелись, выглядывая Императора.
Это, безусловно, было или оскорбление или вызов. Некогда было разбираться что именно, отличать одно от другого, да и не их это было дело. Судейские, безусловно, отнесли бы это преступление к разряду оскорбления величества, но где их тут найти?
Чувствуя ритм происходящих событий, Эвин повернулся. Император в десятке шагов позади него махнул рукой, и рой стрел взлетел над рекой.
За его спиной, откуда-то с холма раздался громкий, не человеческий крик.
Потом, после всего того, что произошло, Эвин понял, что это был знак беды. Знак большой беды!
— Все! — обречено сказал Чен. — Все.
Его голос отзвучал и стих задавленный лесом. Не спуская глаз с кибера, он шагнул вперед, уже не думая о том, увидят туземцы его тень, или нет. Сейчас, через мгновение, тем, кто
Я это тоже понял, но не успел с ним согласиться. Тот берег вздрогнул от рева. Кибер словно фыркнул. По обе стороны его башни возникли тусклые вспышки, и наш берег накрыли две дымные струи. И еще, и еще…
— «Воробья»! — заорал Чен. — «Воробья», быстро, пока он их всех не поубивал…
Если в мир приходит колдовство, то нечего удивляться тому, что не хватает слов, чтоб описать его.
Что-то мягкое, словно зашитый в подушку кусок ветра приподняло Эвина над землей и бросило вперед. Словно во сне несколько долгих мгновений он летел вперед, гадая, куда придется упасть. От того, что рано или поздно это придется сделать, холодели спина и сердце — весь берег под ним усеивали валуны самого негостеприимного вида. Забывшись, от огорчения он попробовал согнуть руки и по лягушачьи оттолкнуться от воздуха, но руки не согнулись. Все кончилось так же неожиданно, как и началось. Порыв, подхвативший его и приподнявший над землей, превратился в грохот и вместе с ним упал в воду. Удача не изменила Эвину и тут — место оказалось довольно глубоким и без камней.
Доспехи потащили его вниз и, проломив податливую воду, пловец сквозь нее увидел, как следом за ним быстро течет к берегу зеленоватое облако. Внутри него что-то яростно клокотало, сверкая яркими оранжевыми сполохами, но уже через мгновение облако став однородным, потекло к берегу. Не удивление, но здравый смысл заставил его замереть, когда ноги коснулись дна. То, что творилось на поверхности, ему вовсе не нравилось.
Через мгновение Эвин ощутил, как что-то сдавило голову и тут же сгинуло. Взбаламутив воду, облако прокатились над ним, оставив на поверхности грязную пену.
Несколько мгновений он смотрел вверх, забыв, где находится, но тут в груди кольнуло — тело просило воздуху. Эвин попробовал оттолкнуться от дна и всплыть, но доспехи тянули его к песку и тине. Неуклюже ворочаясь в ставшей врагом воде, он попробовал еще раз, но небо над головой осталось все столь же недосягаемым. Руки сами собой потянулись к ремням, но он замер. Страх поднял голову, но он придавил его. Остаться без доспехов в самом начале дела — что могло быть глупее. А дело, наверняка, только-только начиналось.
В прозрачной воде видно было шагов на десять, и он завертел головой, отыскивая камень. Вон они…
Покрытые тёмно-зеленым мхом валуны лежали на желтом песке, словно кто-то прозорливый и давно предвидевший неприятности, что должны были произойти с ним, выложил их тут, чтоб он без особых трудов выбрался на берег.
Вылезти целиком он не успел, только голову высунул.
Железный Рыцарь стоял в тридцати шагах и негромко сопел, поводя копьем вдоль берега, на котором дергались панцирники, одержимые злым колдовством. Воздух вокруг наполнялся железным грохотом и криками гибнущих воинов. На его глазах облако настигло не успевших еще подняться с земли панцирников и те, хватаясь за лица и корчась, падали на камни.