Тест на разумность
Шрифт:
Однако, вот это проба… какой номер? Ага, понятно… Ещё чуть, и можно открывать тут золотой прииск. Эх, вот и впрямь бы найти золотую жилу, с песочком, с самородками! А что? Время есть, чем торчать в кают-компании за картами и ленивым бла-бла-бла после окончания трудовой вахты, можно было бы нарыть пару-тройку сотен фунтов… Оборудование, имеющееся в распоряжении геолога экспедиции, не то чтобы предназначено для золотодобычи, но вполне универсальное. Опять же служебное рвение всегда поощряется. Разумеется, говорить об этом капитану и коллегам не обязательно. Галагэн всегда считал закон, по
Маслянистый блеск под сенью развесистого лопоухого куста только сейчас привлёк внимание геолога. Галагэн включил оптику скафандра, максимально увеличил изображение и сглотнул ставшую вязкой слюну. Вот, говорят, не бывает удачи… Самородок. Самый что ни на есть натуральный. Сколько в нём фунтов, интересно?
Он уже шевельнул пальцами, собираясь вслух отдать приказ кому-нибудь из роботов-андроидов, но вместо этого поспешно выключил внешний обзор. Помедлив, ткнул в клавишу отключения связи. Теперь роботы недвижны и безразличны к происходящему, и это глубоко правильно. Поскольку всё, что хватают своими манипуляторами эти машины, фиксируется на видео, и самородок, по праву принадлежащий ему, Алану Галагэну, мгновенно стал бы собственностью ненасытной Компании.
Прозрачный колпак-блистер глайдера с мягким чмоком отвалил вверх, впуская в кабину сырой воздух. Иветта опять будет злиться, и Бренн заставит собственноручно заниматься дезинфекцией… наплевать. Не спуская глаз с маслянистого чудесного блеска, геолог шагнул на раскисший от дождя грунт чужой планеты, сделал шаг, другой, третий… Чёрт возьми, вот это валунчик, да в нём фунтов двадцать!
Он даже не успел различить, что это – щупальца или членистые лапы. Миг, и всё вокруг поглотила мягкая безбрежная чернота…
Дождь наконец припустил со всей силой, и деревья медленно, неохотно принялись сворачивать листву. Крупные капли взбивали пузыри в лужах, струйки влаги пробирались меж курчавых зарослей «волос», покрывавших древесные стволы. Мёртвые машины недвижно и беспомощно стояли на поляне, да под враз оголившимся кустом тускло отсвечивал мёртвый жёлтый металл.
– Ты только посмотри, Сэмми!
Изображение на голографическом экране медленно поворачивалось, демонстрируя внутренности существа, раскрашенные компьютером в условные цвета.
– Что привело вас в такой восторг, мисс? – Сэм возник в дверях, смачно жуя, в левой руке у него дымился пластиковый стаканчик с кофе.
– В жизни не видела столь изощрённого внутреннего устройства у живых организмов. – Девушка ткнула пальцем в изображение. – Вот, полюбуйся. Знаешь, что это такое?
– Бородавки какие-то подкожные…
– Сам ты бородавка! Это жабры, настоящие внешние жабры! Они могут разворачиваться, понимаешь?
– Ээээ… Насколько мне помнится, наружные жабры – это что-то очень примитивное. Даже караси уже имеют внутренние…
– Ты не понимаешь, Сэм. Гаргульи же теплокровные, а теплокровным нужно очень много кислорода, не то что рыбам. Внутренние жабры будут слишком громоздки для них. А тут – раз! Под водой крылья превращаются в жабры. Площадь огромна, проблем никаких…
– Хм… Выходит, эта тварь может не только летать, но и плавать под водой, причём сколь угодно долго? – Морган задумчиво поболтал кофе в стаканчике.
– Не вижу должной степени восторга, мистер Морган. Крылатая амфибия – это же открытие, Сэмми, невероятное открытие! Всё, нобелевская премия моя!
– Ого! Выходит, моя супруга будет нобелевским лауреатом?
– Хм? – Девушка фыркнула, искоса глядя на пилота. – А кто вам сказал, мистер Морган, что я собираюсь за вас замуж?
– Ну не за Тома же тебе выходить, в самом деле, – рассудительно произнёс Морган, отхлёбывая кофе. – Во-первых, он игрок и спустит твою нобелевку в первом попавшемся казино. А во-вторых… Слушай, а это что?
– А, это? Это внутренние гребни черепа, или рёбра жёсткости, тут как посмотреть. А вот, видишь? Эти вот сосуды имеют плотные стенки, они как тяжи пронизывают нежную мозговую ткань, соединяясь в единое целое с черепом. Если гаргулья и может получить сотрясение мозга, то для этого ему надо хорошенько разогнаться и головой об землю…
– Ему?
– Да, это мальчик, вот же органы…
– Да уж… Цены не было бы такому парню в боксе. Когда ты его зарежешь?
– Фу, Сэмми… Ты настоящий зверь. Скажи, разве он тебе не нравится? По-моему, он милашка.
Сэм Морган покосился на полупрозрачную стену. За отсвечивающей зеркальным блеском плоскостью, растянутая манипуляторами, висела гаргулья. Сейчас тварь ничем не напоминала тот огромный кочан капусты, что лежал на полу глайдера, запакованный в прочную карбиновую сеть. Огромные крылья, размахом добрых двенадцать футов, гибкое тело, чем-то неуловимо напоминающее тело пантеры, длинный хвост, увенчанный шипом… Даже в таком виде, в стальных лапах, зверь выглядел не столь беспомощным, как должно. От него будто веяло скрытой и непонятной силой.
– Точно, Ив, – медленно кивнул пилот. – Настоящий милашка. Особенно глаза…
Девушка оглянулась.
– Сэм, ты будешь смеяться, но если бы не столь бессмысленное поведение, я бы решила… Короче, что он всё понимает. Это должна быть очень смышлёная тварь, вроде наших земных дельфинов.
– С чего ты взяла?
– А ты посмотри, какой объём мозга. Они должны хорошо поддаваться дрессуре. По идее.
Морган ещё раз вгляделся в существо за полупрозрачной преградой.
– Что ж, возможно, Компания сочтёт возможным какое-то количество этих тварей держать в зоопарках…
– Внимание, всем! – На экране возникло озабоченное лицо капитана. – Бросайте дела и собирайтесь в кают-компании. Срочно!
– Что случилось, кэп? – подобрался Морган.
– Пропал наш славный геолог… сколько раз я говорил, нельзя покидать глайдер, если работаешь в одиночку! Но этим умникам из Компании никто не указ!
Джунгли кончались у края большой неестественно круглой поляны, будто обрезанные ножом. Дальше простиралось пространство, покрытое спекшейся от жара землёй, скорее уже шлаком, как на вулкане. В самом центре поляны торчал металлический колосс, всем своим видом будто бросая вызов окружающим джунглям. Наглая, мёртвая, самоуверенная сила…