Тест на выживание

Шовкуненко Олег

Когда я наконец оказался наверху и взглянул за пределы лагеря, то прямо похолодел от ужаса. Все пространство за стеной, включая Можайское шоссе и территории, прилегающие к каким-то массивным сооружениям, очень смахивающим на промышленные корпуса, шевелилось и кипело тысячами зеленовато-коричневых тел. Этот поток, эта армада двигалась на нас. Она норовила во что бы то ни стало втиснуться в узкую щель между двух скалистых берегов, на одном из которых я сейчас стоял.

Не знаю, что во мне сработало, уж точно не разум. Разум в таких ситуациях бесполезен. Тут нечего изобретать, не над чем ломать голову, тут следует делать лишь одно – тупо и безжалостно убивать. Именно повинуясь этой дикой жажде вражеской крови, я передернул затвор автомата

и открыл остервенелый огонь.

Мы убивали тех, кто приближался к воротам, но они все перли и перли. Казалось, этой бойне не будет конца. А впрочем… конец обязательно наступит, и притом очень скоро. Произойдет это в тот самый миг, когда у нас закончатся патроны. Я вспомнил о боеприпасах, когда вставлял в «калашников» последний из имевшихся у меня рожков. Интересно, а как там у других? Что делает многоопытный Леший? О чем думает Крайчек?

В поисках ответов я метнул взгляд на своих товарищей, бойцов, занимавших позиции у края стены, и тут же увидел Загребельного. Подполковник занимался тем, что выстраивал людей в одну цепочку. Но это были вовсе не защитники периметра. Это были женщины, старики и подростки. Они еще не успели стать в линию, когда по рукам пошло первое ведро, затем второе и третье. Ведра появлялись из-за края стены, в том самом месте, где к ней привалились строительные леса. Когда худенький мальчишка протащил рядом со мной оцинкованное ведро, полное красноватой жидкости с характерным запахом, я догадался: солярка! Та самая солярка, о которой Крайчек хвастался: «Раздобыли, мол, целый бензовоз. Дизель-генератору на год вперед хватит».

Краем глаза наблюдая, как драгоценное топливо выплескивается за стену, я почему-то представил бессильно моргающую, а затем гаснущую электролампочку. Выходит, дизелю это лакомство так и не достанется, значит, и света не будет. А без света… Думать о призраках не хотелось, да и времени на это не было. Сейчас всем нам угрожала совсем другая опасность, и сперва следовало справиться именно с ней. А призраки… Будем думать о призраках ночью, если доживем, конечно.

– Андрюха, и что ты по поводу всего этого думаешь?

Мы с Загребельным заняли оборону на стене номер один в северо-восточной части периметра и теперь во все глаза вглядывались в легкие предзакатные сумерки.

– Не знаю, что и сказать, – пожал плечами Леший. – Они уже давно должны были сюда дотащиться.

– Так почему не дотащились? Что их могло остановить? И вообще, что это за твари такие? Расскажи, что знаешь.

– Время, кажется, у нас имеется, – согласился Леший. – Можно и побалаболить.

– Ну… – я ждал.

Загребельный оглянулся назад, поглядел на все еще полыхающее у Южных ворот зарево, на клубы черного смолянистого дыма, которые поднимались к низким серым облакам, и, как бы удовлетворившись этим зрелищем, деловито кивнул. Затем затянулся самокруткой и, уставившись вдаль пустым невидящим взглядом, начал:

– Их засекли на МКАДе, когда эти страшилища двигались со стороны Химок. Было их пять штук.

– Пять? – вырвался у меня удивленный возглас.

– Да, пять, – угрюмо подтвердил Леший. – Только не спрашивай, куда подевались еще две зверюги. Я не отвечу, потому как не знаю. Убить мы их точно не убили… да и не уверен, возможно ли такое вообще. – Тут подполковник над чем-то крепко задумался, но затем спохватился: – Однако об этом потом. Буду рассказывать все с самого начала.

Я согласно кивнул, и он продолжил:

– В штаб о них сообщили заблаговременно. Связной от разведчиков на мотоцикле примчался. Не удивляйся. – На губах Лешего заиграла едва заметная самодовольная усмешка. – Имелось у нас несколько тайников с исправными мотоциклами, как раз для таких случаев. Вот один из них и сгодился. Надо сказать, переполоха особого не возникло. Ведь не факт, что эти тварюки на нас двинут. Может, так дальше по МКАДу и попрут. Тогда бы Красногорск остался в стороне. Однако подстраховаться

все же стоило.

– И эту блатную работенку, разумеется, поручили тебе, – помог я приятелю.

– Угу, – Загребельный невесело вздохнул. – Поднял я свою группу, у меня тогда пятьдесят шесть человек было, и бегом на шестьдесят восьмой километр. Там-то все и должно было решиться. Если зверье пойдет на мост и дальше через реку, то, считай, пронесло, ну а на Волоколамское шоссе свернет… тогда все, по нашу душу эта первомайская демонстрация.

– Андрюха, а пятьдесят шесть человек не маловато, чтобы остановить такую армаду? – засомневался я.

– А армады никакой не было, – отрицательно покачал головой Леший. – По крайней мере, тогда мы о ней ничего не знали. Согласно сведениям разведчиков, по МКАДу двигалось пять этих негабаритов, плюс штук тридцать кентавров, которые окружали их плотным кольцом и даже не рыпались в сторону, пусть там хоть что творилось. Нам, в случае чего, следовало уничтожить неизвестных гигантов, а кентавры… Что мы, кентавров не видели? Решили, что от них легко отобьемся. У меня ведь в группе не пацаны какие-нибудь желторотые.

– Гигантов думали из гранатометов валить? – предположил я.

– Из них родимых. «Хашим» – штука ох какая серьезная. Конечно, по мясу я из него еще не стрелял, просто подходящего куска не находилось, но вообразить себе это зрелище вполне мог. Представляешь, когда стопятимиллиметровая граната метра на три влетает внутрь и там детонирует? Может, из-за своей невероятной прочности или, лучше сказать, вязкости внешне чучело и останется целым, но в брюхе у него будет каша, настоящая каша. – Тут Леший потупил взгляд и горестно добавил: – Это я сперва так считал.

– А что вышло на самом деле?

– А вышло все, как всегда… через жопу, – Загребельный сделал последнюю жадную затяжку и раздраженно вышвырнул окурок за стену. – Не взрываются гранаты у них в теле, ни термобарические, ни даже простые фугасные.

– Как не взрываются?! – от удивления я открыл рот.

– Вот так, не взрываются, и все тут. Бульк под шкуру и молчок. Пять штук потратили, и ни одна не сработала.

«Что ж, блин, за цирк-зоопарк такой»? Я вспомнил устройство стандартного гранатометного выстрела для РПГ-32. Самоликвидатор должен сработать автоматически, даже при отсутствии удара, и по-другому быть не может. Система проста и надежна, как зубочистка. И тут в памяти всплыли виденные мной исполины. Вот они неспешно бредут городскими улицами. Их гигантские тела своими размерами соперничают с каменными громадами зданий. По бугристым серым шкурам то и дело проскальзывают голубые электрические молнии. Молнии! Быть может, тут кроется разгадка? Может, генерируемые чудовищами поля мигом убивают всю начинку в боеголовке ракеты? Однако при чем тут это? Самоликвидацией гранаты управляет отнюдь не электроника, это простой механический процесс.

– А ты еще чего-нибудь интересного или странного не приметил? – Тупик в своих изысканиях я отнес на счет недостатка информации.

– Странное? – нервно хохотнул Загребельный. – Да в них все странное. Я видел такое…

– Выкладывай! – выдохнул я.

– Помнишь, я говорил, что видел, как эти кашалоты снесли мост?

– Помню.

– Это был большой автодорожный мост на развязке МКАД – Волоколамское шоссе. И знаешь, как это произошло? Полагаешь, они безумствовали, бились об опоры, отчего железобетонные пролеты начали трещать, раскалываться и сыпаться вниз? Да ни хрена подобного! Эти дьяволы просто прошли сквозь мост. Понимаешь, просто прошли, как… как… – Леший от возбуждения никак не мог подобрать нужные слова, – как раскаленный нож проходит сквозь масло. Конструкции, к которым они лишь прикоснулись, исчезли, испарились в доли секунды. А обрубки швеллеров и арматуры, оставшиеся торчать по краям образовавшегося коридора, были оплавлены и светились разогретым добела металлом. И это не россказни, не байки какие-нибудь. Я видел все это своими собственными глазами.