Тестировщик миров

Перемолотова Алиса

– Во дворе несколько канализационных люков. Тот, который нужен нам, – третий. Его пометят белой краской. Внизу три тоннеля. Наш средний. Тоннель выведет нас к главному городскому коллектору. Уходить будем через него.

– По дерьму? – спросил Кастуро, брезгливо морщась. Эстет… Хотя для

человека, играющего на рояле, это и вправду может быть потрясением.

– По? – делано удивился я в ответ и, с удовольствием руша чужие иллюзии, объяснил: – Сквозь!

Совещание закончилось.

Я поднялся, чтобы выйти, и – нежданная радость! – увидел огненное кольцо. Ребята проходили мимо, не замечая его. Господи! Неужели мне повезет? Я впрыгиваю в него, чтобы вынырнуть из игры. Но… Облом. Оно меня не замечает. Я наступаю туда раз, другой, третий, и снова ничего. Что ж… Глупо было после всего произошедшего рассчитывать на успех.

Нечего мне надеяться на чью-то помощь. Каждый сам себе лучший слуга… Подумаю-ка я о чем-нибудь позитивном. Только вот не успел я ни о чем подумать.

Меня захватил вихрь событий, и я словно бы смотрел на самого себя сверху. Вот мы выходим из здания, садимся в автомобиль. Поездка по городу. Встреча с другим автомобилем. Мы пересаживаемся в него и едем дальше. Это они хорошо решили – и время не тратится, и логика не ломается. Вроде как все, что нужно, хоть и не особенно это интересно, – произошло…

* * *

…Машина подкатила к «Корчме» около шести часов вечера. Гекча, сидевший за шофера, подмигнул нам и укатил из тишины исторического заповедника, а мы закрутили головами, словно искали номер дома и название улицы. Выбрав наконец один из них, я, подняв футляр с виолончелью, подошел к входу и обратился к швейцару:

– Э-э-э, простите, любезный. Мы из консерватории. Нас просили быть по этому адресу… – Я протянул листок бумаги. – Мы не ошиблись? Это тут?

Швейцар, у которого богатая ливрея фасона XV века, против всякой исторической достоверности, явственно оттопыривалась под мышкой пистолетом большого калибра, оглядел нас.

Глаз у него острый. Наверное, такой же профессионал, как и я. Пауза затягивалась. Взгляд охранника становился все тяжелее и тяжелее. Чем-то мы были для него неясны… Чем?

Я поглядел на Зунду. Черт! Точно! На лице товарища читалось такое здоровье, что никаким роялем не придавишь. Здоровый румянец делал нас больше похожими на артель грузчиков, чем на квинтет музыкантов.

– Документы, – сухо потребовал привратник.

Вот это я одобрил. Мало ли как человек выглядит, может быть, он от рождения такой – главное, какие у него документы. А с этим у нас все было в порядке. Имелся даже пропуск, подписанный директором филармонии, и все печати стояли на своих местах, и секретные значки тоже.

– Инструменты…

Я открыл футляр. Заходящее солнце заблестело на лакированной поверхности виолончели. Бдительный швейцар протянул руку. Я позволил ему коснуться лакированного дерева, но тут же взволнованно предупредил:

– Осторожнее, пожалуйста. Это все-таки третий век до нашей эры…

Швейцар смерил нас взглядом, снова просмотрел бумагу, потом все же махнул рукой:

– Ну-ну, до нашей эры! Проходите. Вам в Синий зал, шутники…

Конец ознакомительного фрагмента.