Шрифт:
ВОСПИТАНИЕ ЖЕСТОКОСТИ У ЖЕНЩИН И СОБАК
(Месть женщины)
Повесть
I серия
Молодая женщина лет тридцати пыталась остановить такси. Машины с зелеными огоньками проскакивали мимо. Она оглянулась. На балконе одного из домов стояла другая молодая женщина. Она помахала ей, и та ушла в квартиру. Женщина на дороге осталась одна. Теперь она пыталась остановить любую машину, даже не такси. И эти тоже не останавливались. Наконец у обочины притормозила девятка-«Жигули», водитель сам распахнул дверцу, и женщина села рядом с водителем.
— Спасибо, — сказала.
Она достала зеркальце, чтобы поправить прическу, и вдруг увидела в зеркале лицо мужчины, которого не было на заднем сиденье, когда она останавливала машину. В машине был тогда один водитель. Она сделала попытку оглянуться, но мужчина сзади прижал ее голову к подлокотнику сиденья, попытался забрать с ее колен сумочку. Женщина вцепилась в сумочку.
Водитель вел машину на большой скорости, не обращая внимания на борьбу. На перекрестке зажегся красный свет, и водитель вынужден был остановиться. Женщина увидела возле универмага двух патрульных милиционеров, это придало ей решимости, может быть, и сил. Она ударила сумочкой, попала в лицо державшего ее сзади мужчины. Ей хватило его секундной растерянности. Она выскочила из машины и бросилась к милиционерам.
— Задержите, там бандиты… Они приставали ко мне…
Молодой сержант и старшина лет пятидесяти глянули вслед удаляющимся «Жигулям».
— Номер машины? — спросил сержант.
— Я не заметила, — ответила она.
Сержант достал рацию.
— Обожди, — сказал старшина. — Кто они?
— Я не знаю их.
— Что ж ты, дорогуша, пьешь с незнакомыми, садишься к ним в машину.
— Как вы можете!.. Что вы говорите!.. — возмутилась она.
— А как можно с пьяной разговаривать? — спокойно возразил старшина. — От тебя же вином разит.
— Я была у подруги… выпила половину рюмки за ужином, — теперь уж растерялась она.
— Я не мерил, не знаю, — возразил старшина и добавил: — Иди домой, дурочка. Считай, что легко отделалась.
— Как ваша фамилия? — потребовала она у старшины.
— А мы бесфамильные, — усмехнулся старшина, — мы под номерами. — Он указал на металлическую бляху с номером на мундире и сказал сержанту: — Вызывай перевозку. Пусть с ней в медвытрезвителе разбираются, кто к кому приставал: то ли к ней, то ли она к кому.
И тут в рации забубнил голос:
— Пятая патрульная группа. Прибрежный проезд, три. Групповая драка.
Милиционеры зашагали по вызову, уже не обращая на нее никакого внимания. Старшина на ходу расстегнул кобуру пистолета.
Она подошла к дому. В подъезде набрала код. Ошиблась. Дверь не открывалась. Сосредоточилась, снова нажала кнопки кода.
Вошла в квартиру. Закрыла дверь на два замка, на цепочку, бросилась на тахту и разрыдалась. И тут позвонили в дверь.
— Кто?
— Это ваш сосед Никифоров с пятого этажа. Мне с вами надо поговорить.
— Извините, я занята.
— Я на пять минут. Я вас не задержу.
— Подождите минутку…
Она умыла лицо, припудрила нос, открыла дверь.
Вошел сосед, мужчина лет сорока пяти, в ковбойке и джинсах.
— Слушаю вас, — сказала она.
— Простите… вы не хотите взять собаку?
— Не хочу.
— А у вас была когда-нибудь собака?
— Нет.
— Тогда, может быть, подумаете?.. Собака — это самое преданное и верное существо… К тому же — сторож и защитница…
— Послушайте, чего вы от меня хотите? Зачем вы меня убеждаете взять собаку?
— Дело в том, что мы с женой уезжаем в Африку. На два года. Я хирург, она гинеколог. Мне сорок пять лет, ей сорок. Это последняя возможность. Нам предложили этот контракт, мы согласились, но вдруг все сорвалось… Ну мы и взяли щенка. Но вдруг все закрутилось снова, и вот мы уезжаем…
— Все понятно, но при чем здесь я?
— Возьмите нашу собаку. Ей только три месяца. Она привыкнет к вам и забудет нас.
— Я не хочу брать собаку, у меня достаточно проблем и без собаки.
— Вы хоть посмотрите на нее…
— Я и смотреть не буду. Извините, но я ничем не могу вам помочь…
Утром она с трудом села в автобус. Мужчины прорывались первыми. В салоне на задней площадке ее стиснули, новым потоком пассажиров на следующей остановке ее начали двигать в глубь салона, она начала сопротивляться.
…Из метро она вышла в центре Москвы и в потоке среднего и пожилого возраста мужчин заспешила к зданию Госплана.
Она вошла в большую комнату, в которой стояло пять столов, оснащенных компьютерами почти последнего поколения. Включила компьютер, на дисплее возникли статистические данные по тракторостроению.
В комнату заходили женщины, здоровались, садились за свои столы.
— Картошка уже по два рубля, — сообщила одна.
— Когда это все кончится? — сказала другая.
Компьютеры были включены, но никто, кроме нее, не работал. В комнату заглянул мужчина лет сорока. Это был явно начальник.
— Здравствуйте, девушки, — сказал он.
Девушки, которым было от тридцати до пятидесяти, тут же деловито застучали по клавиатурам. Он подошел к ней и сказал:
— Анна, проверь все сводные данные, что-то у нас не сходится.
— Почему я? — спросила она. — Это же не моя работа.
— И не моя тоже, — ответил начальник и вдруг закричал: — Мне надоело! Сколько можно портачить! Еще один такой прокол, и нас расформируют за ненадобностью! — И начальник выскочил из комнаты.