Тетрадь из сундука
Шрифт:
Затушив догоревшую до половины свечу пальцами (дуть на свечу ни в коем случае нельзя, а то пропадёт вся ворожба), Евдоха убрала её со стола в шкаф, мало ли кто заявится и увидит.
– Ну вот, теперь можно и отдохнуть немножко и подумать, как выманить у хозяина дома тетрадь.
***
– Послушай Вадим, у нас в деревне начала творится какая-то чертовщина в последнее время, - сказал Еремей и замолчал. Вдруг вскочил и подбежал к открытой двери, выглядывая на улицу. Постояв
– Ерёма, ты чего испугался?
– спросил Вадим вернувшегося к столу друга.
– Бережёного бог бережёт, - перекрестился тот и тихо присел.
– В бога стал верить?
– глянул Вадим на него.
– Поживи здесь, не в то поверишь.
– Ладно, не отвлекайся, рассказывай дальше, что у вас тут творится?
– Я и говорю, чертовщина у нас в деревне завелась, - закрутил головой хозяин дома, не смотрит ли кто на него. Но в доме, кроме их двоих, никого не было. Вновь перекрестившись, он продолжил:
– Сперва, у нас в Анисовке появилась бабка Евдоха. Поначалу, ну лет так пять, всё было тихо и спокойно. Народ жил мирно и хорошо. А вот когда к нам в деревню, заявился дед Иван, это примерно года два, тут и началось. Еремей схватил со стола бутылку и налил себе в стопку, забыв про гостя, вылил себе в рот, как простую воду, а потом продолжил. Вадим с подозрением посмотрел на него, но говорить ничего не стал.
– Чего-то бабка Евдоха с дедом Иваном не поделили, вот тут-то и начали происходить странности. Народ, глядя на их вражду, стал шушукаться и посмеиваться. А те, кто пограмотней, стали их наставлять на путь истинный, мол, старые люди, а ведёте, как малые дети. После разговора с ними вскоре умерла учительница. Не подумай, что она была старухой. Учительница была молодой, года на три моложе нас с тобой.
– А, что говорят врачи?
– поинтересовался Вадим, поглядывая на друга.
– Какая была причина смерти.
– Никакой болезни не выявили, просто остановилась сердце и всё.
– Так не бывает?
– Ещё как бывает, - уставился взглядом Ерёма в Вадима, словно пытался его им просверлить.
– Что-то учительница сказала деду Ивану, а тот плюнул ей под ноги, развернулся и что-то шепча, удалился. Учителка, после этого случая, слегла и через месяц умерла. А потом, ни с того, умер наш участковый. Тут я не знаю, врать не буду, что с ним случилось. Только через месяц тоже сгорел, худой стал, как тот кощей, но не бессмертный. Ночью уснул и не проснулся. Вот тебе и дела, как сажа бела.
– К врачам обращались?
– перебил его Вадим.
– Может в деревне, какая-то эпидемия или какой-то вирус завёлся.
– Сам ты вирус ходячий, - посмотрел хозяин.
– Врачи ничего у них не нашли. Просто отказало сердце, а от чего, определить они не смогли.
– Странно всё это?
– Вот и я говорю, какая-то зараза завилась у нас в Анисовке. Ерёма перекрестился и продолжил:
– А неделю назад умер Олег. Ведь ты сам знаешь, он никогда не курил, а выпивал только по великим праздникам, да и то помаленьку.
– И по бабам не ходил, - продолжил Вадим.
– Ты не лыбься, ничего смешного здесь нет, - огрызнулся Ерёма.
– Продолжай, продолжай, я тебя внимательно слушаю, - сделал умное лицо гость.
– Вот и не перебивай, а то не буду рассказывать. Так вот, десять дней назад, Олег пришёл ко мне и рассказал, что он услышал странный разговор, между Евдохой и Иваном. Они спорили, переходя, то на крик, то на шёпот, о какой-то тетрадке. Что за тетрадь, они не говорили, но она находится, ты не поверишь, в твоем доме.
– Почему не поверю, - посмотрел Вадим на друга.
– Они сегодня приходили ко мне и интересовались ей. Не вместе конечно, сперва баба припёрлась, ни свет, ни заря, а потом дед.
– Ну и чего дальше?
– Послал я их, куда подальше.
– А они чё?
– Ушли. А мне любопытно стало, что это за тетрадь такая. Полез на чердак, сперва, обшарив все в доме, и нашёл её.
– Кого нашёл?
– уставился на Вадима Еремей.
– Никого, а что. Тетрадь нашёл. Глянул, а там, какие-то каракули. Полистал, полистал, да и спрятал.
– Правильно сделал, что спрятал, - сказал Ерёма и опять перекрестился.
– Ну и что Олег, ты не договорил?
– Заметили они его, когда он подслушивал и вот, неделю назад наш Олежка помер. За несколько дней сгорел. Хоронили его в зарытом гробу.
– А что так?
– уставился на хозяина дома гость.
– Страшно было смотреть на него. Я раз глянул, полдня воротило и рвало. Всё тело было покрыто гнойными язвами.
– Да, странные творятся у вас дела, - поднялся Вадим и заходил по дому, меря его шагами.
– А я тебе чего говорю. Чертовщина у нас завелась в Анисовке, после появления бабки Евдохи и деда Ивана.
– А поговорить с ними не пробовали?
– Боятся их в деревне. Даже в их сторону не смотрят, когда те встречаются им на дороге. Вот так и живём. Трясёмся как мыши в своей норе, боимся нос высунуть наружу.
Допив бутылку и поговорив ещё, друзья разошлись. Вадим пошёл домой, а Ерёма к себе в кузницу.
– Одно дело надо закончить, - напоследок сказал кузнец.
– Вечером буду дома, если надумаешь, приходи, поговорим.
– Будет время, зайду, - сказал Вадим.
– Надо дома прибраться.
По дороге, Вадим зашел ещё раз в магазин и купил пару бутылок водки (сгодится на потом, мало ли что) и батон свежего хлеба. В деревне была своя пекарня, в район за ним не ездили.
– Ну что, нашёл дружка?
– поинтересовалась продавщица.
– Нашёл, - расплатившись за покупку, ответил Вадим и вышел. Тетя Валя молча посмотрела ему в след, а когда он вышел, перекрестилась.
Дед Иван (его настоящего имени никто не знал), вернулся к себе в дом и, закрывшись на все запоры, спустился в подвал. Там у него была небольшая комната, оборудованная для колдовства.