Тетрадь найденная в Сунчоне
Шрифт:
– Наша группа в Хэдю тоже называлась так, - сказала Ок Тан.
– Ты расскажи всем, как дают клятву при вступлении в вашу организацию, - предложил Пен Хак.
Ок Тан начала старательно раздувать костер, закрывая глаза от дыма. Командир отряда повернулся к ней.
– Как дают клятву? Я не слышал об этом. Интересно.
Ок Тан уселась у костра, аккуратно поджав под себя ноги, и начала рассказывать:
– Наши ребята сохранили свою самую любимую книгу. Она переведена с русского языка. Это роман, но в нем говорится о том, что было на самом деле, - как русские юноши и девушки во время Отечественной войны создали подпольную организацию "Молодая гвардия". Они боролись и погибли за Родину. Мы все прочитали эту книгу несколько раз, потом видели русский фильм и после этого еще раз прочитали. Чтобы книга не рвалась, мы сделали переплет из персимонового дерева. А после прихода американцев мы стали прятать эту книгу в землю. И когда мы решили создать группу, то каждый клялся вот так... Клал левую руку на книгу и произносил...
Она встала, выпрямилась и, подняв правую руку, приглушенным, но торжественным голосом заговорила:
– Именем тех, о ком написано в этой книге, я такой-то, родом оттуда-то, даю священную клятву бороться, не щадя своей жизни, за землю предков и за счастливое будущее нашей родины. Да будет для меня самой великой честью и почетной наградой, если мне удастся быть чем-нибудь похожим на товарищей, о которых сказано в этой книге...
Все молчали, вынув трубки изо рта. Ок Тан села у костра, закрыв рукой глаза. Спустя некоторое время командир отряда покачал головой и тихо сказал:
– Нет, победить нас невозможно.
В одной из долин, где много глубоких расселин в скалистых сопках, партизаны спрятали машины и пошли дальше пешком по горным тропкам. Не доходя до Коксана, они встретились с бойцами Народной армии и, передав им пленных и часть трофеев, повернули снова на запад. После ряда удачных операций в районе восточнее Чунхуа отряд 11 декабря вступил с юго-востока в Пхеньян, который уже пять дней назад был освобожден частями Народной армии и китайскими добровольцами.
Отряд расположился у Западного вокзала. Пен Хак отпросился у командира отряда и помчался домой. Он не видел мать и сестренку с того дня, как началась война. Он бежал мимо подножия Моранбона, мимо выжженных и взорванных кварталов, мимо громадных воронок, из которых шел дым, как из кратера вулкана, ориентируясь с левой стороны на пешеходный мост, а с правой - на здание Политехнического института около вокзала. Оба ориентира были разрушены, но он все же нашел квартал Рёнхвари, вернее то место, где был квартал с переулком, в котором он жил.
Через несколько часов Пен Хак вернулся в отряд с окаменевшим сердцем. На пристани, заваленной огромными кучами пепла, он встретил старушку, жившую напротив его дома, и она рассказала ему обо всем. Проходя по пустырю в центре города, он увидел обломок стены какого-то здания, на котором было выведено большими буквами: "Америка, опомнись! Позор, Америка!"
Долго стоял Пен Хак перед этим обломком стены. "Никогда не забудем. Никогда не простим. Будьте прокляты, убийцы!"
В тот же день его отряд влился в Н-скую дивизию, и она двинулась в путь. Бойцы переправились через реку и проследовали мимо вокзала Сонгёри. В спину дул ледяной ветер, пропитанный гарью. Перед вокзалом стояла машина с громкоговорителем. Как раз передавали обращение главнокомандующего. Гулко раздавался молодой, мужественный голос Ким Ир Сена:
– ...Твердую уверенность в победе и неиссякаемую силу поднявшийся на справедливую борьбу за свободу, честь и независимость своей родины корейский народ черпает также в поддержке великих советского и китайского народов, народов стран народной демократии и свободолюбивых народов всего мира...
С пронзительным воем над бойцами пролетела стая реактивных истребителей и исчезла вдали. Свои!
Бойцы шли, а сзади звучали слова:
– Мщение и смерть проклятым врагам - американским вооруженным интервентам и предательской банде Ли Сын Мана!.. Слава доблестной Народной армии и героическим частям добровольцев китайского народа!.. Слава партизанам и партизанкам!.. Да здравствует единый корейский народ!..
Бойцы долго шли молча, а потом запели "Песню народного сопротивления", любимую партизанскую песню. Рядом с сожженным крестьянским домиком лежал, задрав вверх подломленное крыло, вражеский реактивный истребитель "Ф-80". На нижней стороне крыла чернели три большие буквы "USA", а на носу под цифрами была намалевана голая женщина, показывающая язык.
Бойцы остановились, чтобы пропустить вперед танковую колонну и машины, в которых стояли китайские добровольцы в длинных синих ватниках и желтых меховых шапках. Бойцы крикнули: "Вансуй!" Китайские товарищи в знак приветствия трижды подняли руки. А за их машинами проехали два грузовика с громкоговорителями. В первой машине Пен Хак увидел Ок Тан и двух пленных. Очевидно, ехали на первую линию разъяснять интервентам, каким путем они смогут спасти свои шкуры. Пен Хак окликнул Ок Тан. Она весело козырнула ему и, сложив руки рупором, крикнула:
– Я узнала... Та Зоя жива!..
А со второй машины с громкоговорителем гремел голос диктора:
– ...В те дни, когда армия агрессоров шла в глубь Северной Кореи и наше положение было тяжелым, как никогда, нас вдохновляла мысль о том, что мы отстаиваем не только свою землю, но и благополучие всего человечества. Мы обязаны выстоять, чтобы не дать врагу разжечь всемирную войну!..
Бойцы громко запели "Песню освобождения" и пошли дальше - на юг.
Они знали: впереди еще много боев, еще много трудностей, еще много испытаний, но впереди - победа над врагами человечества. Свободная, независимая Корея, мансе! Мир во всем мире, мансе!