Тетрагон
Шрифт:
Неподалеку от разгромленного монастыря зеркальных ведьм, на пересечении горных троп, Кира и Тамара Ленож, сидя на косматых зоргах угольно-черного цвета, наблюдали за медленно исчезающим в голубой выси воздушным кораблем.
– Успей мы вовремя, они бы от нас не скрылись, – с ненавистью бросила Кира.
– Ты же видела, сколько их! Думаешь, мы отбили бы девчонку у такой толпы вооруженных Созерцателей?! – резонно заметила Тамара. – Я даже рада, что мы опоздали. Вспомни, какую резню они устроили в монастыре! А девчонка от нас никуда не денется. Не будь я Тамара Ленож!
– Что верно, то верно, – не могла не согласиться
– Интересно, что такого в этой девчонке, что она так им всем нужна?!
– Меня больше интересует, куда они теперь направляются!
– В этом я могу вам помочь, – раздалось вдруг неподалеку.
Близнецы одновременно повернули головы на голос. Со стороны Норд-Шпигеля к ним приближалась женщина в облегающих тело кожаных доспехах. Ее длинные темные волосы были в пыли и следах запекшейся крови, на бледном лице виднелось множество ссадин и кровоподтеков. Красный костюм на незнакомке тоже был в пятнах крови. И она заметно прихрамывала.
– Ты еще кто такая? – надменно спросила Кира Ленож.
– Всего лишь одна из обитательниц монастыря, – ответила женщина. – На нас вероломно напали, чтобы забрать нескольких послушников. Созерцатели хотят, чтобы эти подростки вступили в их ряды, а не стали гвардейцами Императора. Мне чудом удалось спастись от этих головорезов!
– Ты действительно знаешь, куда они летят? – поинтересовалась Тамара.
– О, да, – женщина злорадно усмехнулась. – Но моя информация не будет бесплатной, милые барышни! Столько моих сестер погибло сегодня! Я хочу отомстить за них. Возьмите меня с собой, и я приведу вас в тайное логово этих злодеев!
Кира и Тамара молча переглянулись. Тамара едва заметно кивнула. Кира вытащила из притороченной к седлу сумки бутылку с водой и лоскут плотной ткани и бросила их незнакомке.
– Ну хорошо, договорились! – с усмешкой сказала она. – Поедешь со мной, но для начала умойся и сотри с себя кровь. Я не хочу, чтобы ты испачкала мой дорожный костюм!
– Конечно, конечно, – поспешно согласилась та.
– Как тебя зовут? – спросила Тамара.
– Кристина, – последовал ответ.
Панкрат шагал в кабинет начальника с самыми дурными предчувствиями. Мерзликин позвонил ему, когда он выходил из палаты Эммы, и холодным тоном, едва сдерживая ярость, приказал срочно приехать. Значит, ничем хорошим эта встреча не закончится. Легостаев нес в руке увесистый черный пакет из плотного пластика. Секретарша предложила ему оставить его на столе, но Панкрат предпочел взять его с собой. Когда он вошел, Владимир Михайлович говорил по телефону. Увидев следователя, он тут же положил трубку и недовольно прищурился.
– Наконец-то! – хмуро изрек Мерзликин.
– Приехал, как только смог, – признался Панкрат.
– Не слишком-то ты торопился! Я же предупреждал тебя, чтобы ты не занимался всякой ерундой?! – начал Владимир Михайлович, постепенно повышая голос. – Говорил, чтобы ты занимался более насущными делами, а не гонялся за призраками! И чем все кончилось?! Жалобами от высокопоставленных людей! Травмой напарницы! И пожаром в лесу! К тому времени, как приехали пожарники, огонь едва не перекинулся на стоящий
Панкрат молча слушал его выкрики, понуро опустив голову. Почувствовав, что начальник выговорился, он вздохнул и заговорил:
– Владимир Михайлович, вы помните о событиях, случившихся в ночь лунного затмения?
– Ты снова об этом?! Какое это имеет отношение к…
– Помните или нет? – не дал договорить ему Панкрат.
– Конечно помню! Никто так толком и не дал объяснения случившемуся! Нам удалось бы все скрыть, только половина города стала свидетелями этих странных событий! Журналисты до сих пор донимают нас звонками и расспросами! А теперь они расспрашивают нас о взорванном дворянском кладбище!!!
– Был ограблен Музей вина, – начал перечислять полицейский. – И сторож утверждал, что он видел в здании мужчину в старинной одежде да еще верхом на гигантской собаке, женщину, вооруженную стеклянной косой, и еще одну с пистолетом в окружении нескольких подростков. Затем поступило сообщение, что машина сбила человека и тот разбился вдребезги, разлетевшись на стеклянные осколки. Это заснято несколькими камерами видеорегистрации, причем в погибшем узнали Эдуарда Пельта, пациента психиатрической клиники, сбежавшего из нее. А тот жуткий пес пронесся по центру города, разбросав машины, на глазах у сотен свидетелей. Позже его туша была найдена в подвале театра «Иллюзион», где незадолго до этого обнаружили тело Николая Назарова, исчезнувшего много лет назад. А вскоре после этого события семья владельцев театра в полном составе исчезает, как и дети найденного Назарова. В это же время пропадает и следователь Яблонский.
Мерзликин слушал подчиненного, нахмурив густые брови.
– К чему ты снова все это мне рассказываешь?! – рявкнул он.
– Я подбираюсь к самой сути, – терпеливо сказал Панкрат. – Чтобы объяснить вам причины своих поступков. А теперь об инциденте в магазине одежды. Итак, мы узнаем, что некто ограбил дорогой бутик, устроив взрыв и засыпав все в округе осколками стекла и зеркал. Мужчина и женщина, подозреваемые в этом, упоминали в разговоре людей, разбивающихся на осколки. Потому меня так и заинтересовало это дело. Мы пытались выйти на след злоумышленников, и это привело нас на то старинное кладбище… Дальнейшее вам известно. Мы стали свидетелями настоящего побоища! И я нутром чую, Владимир Михайлович, что все перечисленные события связаны между собой! Не может все это быть простым совпадением! Слишком много ниточек и доказательств увязывают все события в единое целое!
– Почему же Яблонский тогда до этого не докопался?! – раздраженно спросил Мерзликин. – И куда он делся, начав расследовать все эти странные дела?!
Вместо ответа Панкрат поднял свой пакет и высыпал его содержимое на стол начальника. На папки с бумагами вывалились стеклянные осколки человеческого тела, пальцы, кусочки кожи.
Последним вывалился фрагмент лица следователя Яблонского с выпученными глазами и приоткрытым в злобной усмешке ртом. Задняя часть головы отсутствовала.
Владимир Михайлович тихо охнул и в ужасе отшатнулся. Гневное выражение на его лице сменилось откровенным испугом. Панкрат торжествующе улыбнулся.